Когда эти армии разошлись, король отправился в Турень, герцог Гиенский в свои земли, а герцог Бургундский в свои. И некоторое время дела оставались в том же положении. Герцог Бургундский созвал у себя представительное заседание штатов, чтобы они поняли, сколь великий ущерб он понес от регулярной кавалерии короля и что, будь у него 500 регулярных кавалеристов для охраны границ, король никогда бы не начал этой войны и сохранялся бы мир[126]. Предупреждая их о тех Потерях, которые они могут понести в будущем, он всячески убеждал их дать согласие на оплату 800 копий [127]. В конце концов они выделили ему 120 тысяч экю-в дополнение к тому, что давали раньше, и от уплаты их была освобождена Бургундия.
Но его подданные опасались оказаться в таком же подчиненном положении, в какое попало королевство Франции из-за этой французской кавалерии [128]. По правде говоря, их опасения имели основание, ибо, когда у герцога оказалось 500 воинов, он захотел их иметь больше и стал смелее действовать против своих соседей; а сумма в 120 тысяч экю возросла до 500 тысяч, что позволило намного увеличить число воинов, отчего сильно пострадали его сеньории. Я же полагаю, что оплачиваемое войско хорошо используется лишь мудрым правителем, но когда он не таков или у власти стоит ребенок, то его советники используют его не всегда к выгоде короля и его подданных.
Ненависть Между королем и герцогом Бургундским не ослабевала. Герцог Гиенский, вернувшись в свои земли, стал часто засылать к герцогу Бургундскому послов, продолжая настаивать на браке с его дочерью. А герцог затягивал дело и поступал так со всеми, кто просил ее руки; уверен, что он вовсе не желал иметь сына и не хотел, пока он жив, выдавать дочь замуж, а стремился лишь привлечь к себе тех, кто домогался ее руки, чтобы пользоваться их помощью и услугами. Ведь у него были столь великие замыслы, чта и целой жизни не хватило бы для их осуществления, и они были: настолько обширны, что и пол-Европы его бы не удовлетворило [129]
Он был достаточно храбр, чтобы взяться за любое дело, и трудности мог снести любые, если оказывалось необходимо; в его распоряжении было много людей и денег, но не доставало ему ума и хитрости, чтобы вести свои дела, а ведь если нет очень большого ума, все прочее, что необходимо для успешных войн, ничего не стоит, и поверьте, что умом наделяет господь. Если бы можно было объединить некоторые качества короля, нашего господина, и некоторые качества герцога, то получился бы совершенный государь. Ибо, без всякого сомнения, король изрядно превосходил его умом, что он в конце концов и доказал своими делами.
Глава IV
Ведя речь об этих предметах, я забыл рассказать о короле Эдуарде Английском, а ведь эти три сеньора, а именно: король, герцог Бургундский и король Эдуард – были самыми могущественными в свое время. Я не придерживаюсь порядка в своем изложении, как полагается для исторического труда, и не указываю Вам точные даты событий, как и не привожу примеров из прошлого, ибо Вы сами это достаточно знаете, и с моей стороны это значило бы учить ученого; я лишь сообщаю Вам в общем все то, что я видел, знал или слышал от государей, коих Вам называю. Вы ведь сами жили в ту пору, когда эти события происходили, и потому нет необходимости приводить Вам те или иные даты [130].
Как мне кажется, я уже говорил о причинах, заставивших герцога Бургундского жениться на сестре короля Эдуарда: это было сделано главным образом для того, чтобы заполучить союзника в борьбе против короля, а иначе он никогда бы на это не пошел из-за сильной привязанности к дому Ланкастеров, которому он приходился близким родственником по своей матери, происходившей из Португальского дома. А ее матерью была дочь герцога Ланкастерского, и потому насколько велика была его любовь к этому дому, настолько же он ненавидел дом Йорков. Во время же заключения этого брака дом Ланкастеров был низвергнут, а о доме Йорков больше никаких разговоров не было, ибо Эдуард, герцог Йоркский, стал уже королем и хранил мир. Во время войн между этими двумя родами в Англии произошло семь или восемь крупных сражений, в которых погибло 60 или 80 принцев и сеньоров королевской крови, о чем я выше говорил в своих воспоминаниях. А те, что остались живы, бежали к герцогу Бургундскому, и это все были молодые сеньоры, чьи отцы погибли в Англии; и герцог Бургундский до женитьбы принял их, как родственников по ланкастерской линии. Они пребывали в столь великой нужде (пока герцог не узнал об их приезде), в какой и просящие милостыню не бывают; так, я видел, как герцог Экзетерский ходил пешком, босым, вслед за свитой герцога, переходя из дома в дом, чтобы обеспечить себе пропитание и не называя при этом своего имени. Это был самый близкий родственник Ланкастеров, женатый на сестре короля Эдуарда [131]. Позднее его узнали, и он получил маленькую пенсию. Были там также Сомерсеты и другие. Все они впоследствии погибли в сражениях. Их отцы и их люди грабили и разрушали Французское королевство, владея долгие годы большей его частью [132]. Но все они поубивали друг друга, а те, кто остались живы в Англии, как видите, потеряли своих детей.
И после этого говорят: «Господь больше не наказывает людей, как он имел обыкновение делать во времена детей Израилевых, и терпит злых государей и злых людей». Я же убежден, что он не обращается больше к людям со словами, как раньше, ибо оставил в этом мире достаточно доказательств, чтобы в него уверовали; но, читая обо всех этих вещах и прибавляя то, что Вы знаете сверх того, Вы сами можете понять, что никто или почти никто из злых государей и прочих, имеющих власть в этом мире и пользующихся ею жестоко и тиранически, не остается безнаказанным. Но не всегда это случается в тот день и час, когда этого хотелось бы тем, кто or них страдает.
Возвращаясь к королю Эдуарду Английскому, скажу, что дом Йорков поддержал первый человек Англии – граф Варвик, а герцог Сомерсет, наоборот, поддерживал Ланкастеров. Графа Варвика можно назвать почти что отцом короля Эдуарда, поскольку он его воспитывал и оказывал разные услуги; поэтому-то граф и стал могущественным, ибо, помимо того, что он сам по себе был знатным сеньором, он еще получил в дар от короля обширные владения как из коронных земель, так и из конфискованных; он был также капитаном Кале и занимал другие важные посты; и я слышал, что era доходы с указанных владений, кроме вотчины, составляли 80 тысяч экю в год.
У графа Варвика начались разногласия с его господином за год до того, как герцог Бургундский был под Амьеном; и герцог их разжигал, поскольку был недоволен, что граф Варвик имел в Англии такую большую власть, а с ним он не ладил, так как сеньор Варвик всегда поддерживал связь с королем, нашим господином. И действительно, я сам видел, что в то время или немного ранее граф Варвик был настолько могуществен, что держал в подчинении короля, своего господина, и погубил отца королевы сеньора Скейлза и двоих его детей [133], да и третий был под угрозой, а этих людей король Эдуард очень любил. Он лишил жизни также и некоторых других английских рыцарей и какое-то время честно охранял короля, выбрав слуг для его окружения, чтобы он позабыл о других приближенных, ибо считал своего господина немного простоватым.
128
Постоянная армия, возникшая во Франции в 40-е годы XV в. и сменившая феодальное и городское ополчение, была причиной введения постоянного прямого налога (тальи), и потому ее существование вызывало жаркие политические споры (см, статью).
129
Карл Смелый мечтал о воссоздании королевства Лотаря, образовавшегося после раздела империи Карла Великого по Верденскому договору (843 г.).
132
Коммин имеет в виду английские завоевания во Франции на втором этапе Столетней войны, с 1415 г.