Герцог Бургундский опасался такого поворота событий и тайно содействовал тому, чтобы король Эдуард мог освободиться от Варвика, и даже нашел способ обратиться лично к королю. И дела пошли так, что король от него освободился, набрал людей и разгромил отряд сторонников графа Варвика. Этот король был очень удачлив в сражениях, ибо он выиграл по меньшей мере девять крупных битв, и притом пешим.
Граф Варвик оказался не столь силен. Он сообщил своим тайным друзьям о том, что им делать, и, снарядив судно, вышел в море вместе с герцогом Кларенсом, который был женат на его дочери и поддерживал его, хотя и приходился братом королю Эдуарду. Вместе с женами, детьми и большим числом сторонников они добрались до Кале. В этом городе находился его наместник монсеньор Вэнлок и некоторые из его домашних слуг, которые, вместо того чтобы его принять, открыли огонь из пушки. Когда они стояли там на якоре, герцогиня Кларенс, дочь графа Варвика, разродилась сыном. С большим трудом удалось добиться согласия сеньора Вэнлока и других, чтобы прислали две бутылки вина. Это было очень жестоко со стороны слуги по отношению к своему господину, который, надо полагать, думал о его благе [134], назначая на этот пост, который является самым завидным в Англии и, по-моему, лучшим капитанским местом в мире, по крайней мере в христианском. Ведь я несколько раз там бывал во время этих распрей, и мэр со всей достоверностью поведал мне о складе шерсти [135], что сдача его в аренду давала бы королю Англии (в то время, о котором я говорю) 15 тысяч экю, однако капитан забирает все доходы, получаемые по эту сторону моря, себе, а кроме того, продает еще охранные грамоты и распоряжается большей частью гарнизона.
Король Англии был чрезвычайно рад, что сеньор Вэнлок отказал своему капитану, и послал ему письмо, утвердив его самого в должности капитана, поскольку тот был мудрым и старым рыцарем и носил орден Подвязки. Монсеньор Бургундский был также им очень доволен, он находился тогда в Сент-Омере и послал меня к сеньору Вэнлоку; ему он назначил пенсию в тысячу экю и просил его и дальше проявлять любовь к королю Англии, каковую он уже доказал.
Он решил так и поступать, и когда я приехал туда, он в доме Склада в Кале в моем присутствии принес клятву на верность королю Англии против всех; то же самое сделал гарнизон и жители города. Прошло два месяца, пока я ездил туда и обратно для переговоров с ним и пока пребывал там; а герцог Бургундский находился в Булони, где собрал большой флот против графа Варвика, ибо тот, отплывая от Кале, захватил несколько судов, принадлежавших подданным герцога Бургундского. Это ускорило наше вступление в войну, поскольку граф продал добычу в Нормандии, а герцог Бургундский по сему случаю арестовал всех французских купцов, приехавших на ярмарку в Антверпен [136].
Поскольку об обмане и лиходействе в этом мире нужно знать так же, как и о добрых делах, и не для того, чтобы к ним прибегать, но чтобы остерегаться, я хочу привести один пример такого обмана или хитрости – называйте как хотите, – ибо сделано это было с умом, и хочу также, чтобы стало ясно, что обманывают и наши соседи, и мы и что на каждом шагу мы сталкиваемся с добром и злом.
Когда граф Варвик подошел к Кале, надеясь войти в город, являвшийся его главным прибежищем, монсеньор Вэнлок, человек очень мудрый, сообщил ему, что если он это сделает, то погубит себя, так как против него – вся Англия и герцог Бургундский, а также жители Кале и некоторые представители гарнизона, такие, как монсеньор Дюрфор, который был маршалом короля Англии, и другие, у которых были свои люди в городе, так что лучше ему уехать во Францию и не думать о Кале, о котором он, Вэнлок, даст ему отчет, когда придет время. Он сослужил хорошую службу своему капитану, дав такой совет, но очень плохую – королю. Никогда еще человек не проявлял столь великой верности, как он в отношении сеньора Варвика, особенно если учесть, что английский король назначил его главным капитаном, а герцог Бургундский дал пенсию.
Глава V
Следуя этому совету, граф Варвик высадился в Нормандии, где был хорошо принят королем, который щедро снабдил его деньгами, чтобы он мог содержать людей, и приказал бастарду Бурбонскому, адмиралу Франции, крупными силами защищать этих англичан от флота герцога Бургундского, который был настолько велик, что никто не осмеливался выйти в море ему навстречу; армия герцога вела военные действия с подданными короля на море и на суше, создавая постоянную угрозу. Все это происходило до того, как король взял Сен-Кантен и Амьен, о чем я говорил, а взяты эти два города были в 1470 году.
На море герцог Бургундский превосходил короля и упомянутого графа, так как в порту Эклюз он забрал множество судов из Испании и Португалии, два судна из Генуи и несколько барок из Германии. Король Эдуард был человеком невысокого полета, но зато этот государь был чрезвычайно красивым, самым красивым из всех, кого мне вообще доводилось видеть, и очень храбрым. Его совсем не беспокоила высадка упомянутого графа, в отличие от герцога Бургундского, который чувствовал, что в Англии народ склоняется на сторону графа Варвика, и неоднократно предупреждал об этом короля Эдуарда. Но тот ничего не боялся, что мне кажется полным безумием – не бояться своего врага и не желать ни во что верить, особенно если угроза очевидна.
Ведь король Людовик предоставил в помощь графу все суда, какие у него только были и какие он смог собрать, и посадил на них множество людей. Он добился заключения брака между принцем Уэльским и второй дочерью графа Варвика. Этот принц был единственным сыном короля Генриха Английского[137], бывшего еще живым и находившегося в заключении в лондонском Тауэре, так что все было готово для высадки в Англии. Это был странный брак: разгромить и свергнуть отца и женить его сына на своей дочери!
Как и удерживать брата враждебного короля – герцога Кларенса, который должен был бояться, как бы дом Ланкастеров не вернул себе корону! Все это не могло пройти незамеченным.
Я же во время этих приготовлений был в Кале и вел переговоры с монсеньором Вэнлоком; я еще не понимал его двойной игры, которую он вел уже три месяца, и, узнав об этих приготовлениях, я попросил, чтобы он соблаговолил изгнать из города 20 или 30 домашних слуг графа Варвика. Поскольку я был уверен, что армия короля и графа готова к отплытию из Нормандии, где она находилась, и что если она неожиданно высадится в Англии, то в Кале может произойти переворот с помощью этих слуг графа Варвика, в результате чего он, Вэнлок, уже не будет господином в городе, то я и просил его настоятельно, чтобы он их выдворил. Он со мной все время соглашался, но в какой-то момент отвел меня в сторону и сказал, что он останется господином города и желает мне сообщить кое-что для передачи герцогу Бургундскому, а именно что он ему советует, если тот хочет быть другом Англии, постараться установить мир, а не продолжать войну; сказал он это, имея в виду флот, направленный против графа Варвика. Он добавил, что это легко будет сделать через одну девицу, которая в тот день проезжала через Кале, направляясь во Францию к мадам Кларенс, и везла условия мира от имени короля Эдуарда.
Он говорил правду, но как сам он злоупотреблял доверием других, так и его эта девица обманула, ибо ехала она с тайным поручением, выполнение которого нанесло бы ущерб графу Варвику и всем его сторонникам. Об этих потаенных хитростях или обманах, что совершаются в наших землях, по сю сторону моря, правдивее, чем я, Вам никто другой не поведает – по крайней мере, о тех, что произошли за последние 20 лет. Тайное поручение, с которым ехала эта женщина, состояло в том, чтобы убедить монсеньора Кларенса не становиться причиной гибели своего рода и не помогать восстановлению у власти рода Ланкастеров, памятуя о прежних оскорблениях и вражде; и что ему следует понять, что после того, как граф выдал свою дочь замуж за принца Уэльского, он постарается его сделать королем и уже принес ему оммаж. И так хорошо потрудилась эта женщина, что убедила сеньора Кларенса, который обещал перейти на сторону короля, своего брата, как только окажется в Англии.
135
В Кале находился большой склад шерсти, вывозившейся английской компанией купцов-складчиков на континент, главным образом в Нидерланды.
136
Распоряжение об аресте французских купцов было отдано 12 июня 1470 г. Людовик XI не стал принимать ответных мер, чтобы не обострять отношений с герцогом Бургундским.