Надзирательница завела меня в еще одну камеру.
Глава 4
Реакция общественности и то, что за ней последовало
– Жди! – скомандовала надзирательница.
Пронизывающий холод от никогда не выключающихся кондиционеров. Я стала прыгать и отжиматься, чтобы как-то согреться. Мой огромный комбинезон совершенно не защищал от холода, а резиновые тапочки не сохраняли тепло.
Я ждала возвращения конвоирши целую вечность.
– Вот, смотри! – брезгливо кинула она на меня кучу газет. – На, подпишись и забирай свою рекламу! Радуйся! – еще раз фыркнув, она встала напротив меня.
Схватив охапку газет, я стояла, не понимая, почему я у нее вызываю такое жуткое отвращение. Я взглянула на первую страницу «Эль-Пасо таймс». На первой странице красовалась я, когда меня тащили на допрос. Взъерошенные волосы, кандалы на ногах, соединенные цепями, руки зафиксированы сзади огромными наручниками и цепями, которые два раза оборачивали талию. Ну и вид был у меня! Просто особо опасный преступник! И комментарии:
«Такая история напоминает мне замечательную фразу из фильма «Чужие», в которой Рипли ссылается на пришельцев: «Вы не увидите, чтобы они трахались друг с другом за доллар».
«Грязные свиньи!»
«Как говорит пират из Диснейуорлда: “Мы хотим краснокожих! Мы хотим краснокожих!” Мы хотим русских! Мы хотим русских!»
«Как раз когда я думаю, что я против ВСЕХ нелегалов, появляется такая история, чтобы изменить мое мнение! Бедные девочки! Нужно их спасти!»
В куче были и русские газеты. Первое, что мне попалось, это газета РБК с огромным заголовком: «Стриптизерш экспортировали в США под видом ученых».
«Экспорт на Запад “женского товара” из стран бывшего Советского Союза, похоже, стал уже привычным делом. Сообщения о новых преступлениях на ниве эротического бизнеса твердо заняли место в криминальной хронике. Так, в штате Техас были арестованы выходцы из Узбекистана – ассистент университета Эль-Пасо Эльнар Низами и его жена Надира. Их подозревают в нелегальной вербовке на работу в США женщин из Узбекистана, которых потом насильно использовали в качестве стриптизерш».
«По словам прокурора, занимающегося делом Низами, женщины фактически забирались в рабство, а весь их заработок изымался преступниками. Сразу по прибытии девушек в США преступная пара отбирала у них документы и под страхом разоблачения и причинения вреда их семьям в Узбекистане заставляла работать в стриптизе по семь дней в неделю. Установлено, что у трех девушек 20–23 лет супруги отобрали в общей сложности более 70 тысяч долларов – все, что те заработали за три года. Однако прокуратура подозревает, что жертв преступного бизнеса было гораздо больше».
«Низами также инкриминируется фальсификация сведений, предоставляемых иммиграционным властям, поскольку при оформлении въездных виз все женщины именовались учеными, следующими в США с исследовательскими целями. По сумме обвинений каждому из супругов грозит до 36 лет тюремного заключения».
Мне стало жутко, и какое-то напряжение начало нарастать внутри. Я не могла понять, что это было, как будто мое тело растягивали сверху и снизу на станках пыток, как в средневековье. Нарастающее напряжение было гораздо страшнее, чем гадкая надзирательница напротив меня. Каждая клетка напряглась и приготовилась взорваться. 36 лет… 36 лет… Напряжение дошло до самой высокой точки, и в этот миг что-то внутри меня оборвалось, как не выдержавшие напряжения струны. Я стала кричать пронзительным, бешеным криком, который, как молния, рассекал тишину и монотонность тюремной жизни. С дрожащими руками, в дикой истерике я рвала на кусочки все газеты. Боль и отчаяние, что меня так ненавидят люди, которые даже не знают правды обо мне, не так жестоко ударили, как новость о том, что мне предстоит находиться в тюрьме 36 лет!
– Неправда! Неправда! Мне нужно идти к детям!
Потом я ничего не помнила. Пелена перед глазами сгустилась и стала черной… Звуки в голове, миллион разных сверчков… Где-то в вдалеке шум прибоя напевал древнюю песню русалок…
– Варитта, Варитта, вставай. Иди, прими душ.
Я с трудом открыла глаза. Сколько я была в забытье, я не знала. Как я взобралась на свое место, я не знала. Вокруг моих нар столпились женщины, в основном мексиканки. Они были разного возраста, приветливые и улыбающиеся.
– Не бойся. Это первое время так, потом засосет рутина, и ты привыкнешь! – не мужик и не женщина Гарсия была очень довольна своим высказыванием.