Время проходило, но все оставалось по-прежнему. Один день был похож на другой, только менялась еда: фасоль сменялась рисом, а рис сменялся трехдневной картошкой фри. По четвергам курица чередовалась с бургером, мясо которого напоминало резину. Вот и все разнообразие жизни! Одни и те же программы по телевизору, одни и те же разговоры, одни и те же сплетни и драки и одни и те же запахи вспотевших тел кучи заключенных женщин.
По совету Марии я занялась физкультурой. Еда была невыносимая, даже для меня, которая не очень-то и баловала себя излишествами. Поэтому я ела только зачерствелый хлеб с пакетиком сахара и много фасоли с зеленым горьким перцем. Так было незаметно, что фасоль уже была тухлой. И, к моему удивлению, довольно заметно стала набирать вес. Это вводило меня в еще большую депрессию. Вот я и решила ходить кругами по периметру нашего холла. Я вставала утром и, пока все мои соседи спали, ходила до 11, почти пять часов.
Изматывать себя голодом и заниматься бегом или ходьбой по 5–6 часов в день было для меня не ново. Таким способом я похудела на 25 кг за три летних месяца и пошла танцевать в стриптиз-клуб.
Новость о том, что Союз, долго испытывавший внутренние трещины, в конце концов распался, я услышала от своего мужа только весной 1992 года. Мне запрещалось звонить домой и общаться с родителями, я почти не говорила по-английски, и мне было не с кем контактировать. Все, что происходило в мире и в Узбекистане, я узнавала только от Эльнара. Редкие письма, которые шли по полтора месяца и проходившие цензуру Эльнара, – вот и все мое общение с внешним миром. Я работала в пекарне «Голден Коралл» и зарабатывала неплохие деньги. Но Эльнар был вечно недоволен, и его трехдневные речи про то, что нам нужно копить деньги, что экономическая и политическая ситуация в стране страшная, цепкими клещами держали меня в паническом страхе за родных и детей!
– Представляешь, Кутя, как мы вовремя смогли выехать в Америку? Даже хлеб в Узбекистане выдают по карточкам. Я и сам хочу домой, к детям, но единственный способ выжить – это попытаться остаться в Америке, а для этого необходимо зарабатывать и копить, зарабатывать и копить, – днями причитал Эльнар.
– Кутя! А знаешь, есть один выход, чтобы поскорее привезти детей, – однажды с масляным лицом, подлизываясь, объявил Эльнар. – Ты же каждый вечер плачешь, скучая по детям. Но ты сможешь сделать так, что мы их через каких-то пять-шесть месяцев привезем! Хочешь?
У него был такой вид, как будто эта идея стукнула его только что.
– А как?
– Будешь у меня покорять Эль-Пасо! Станешь стриптизершей! Классная идея! Правда?
– Эльнар! Ты точно сошел с ума!
Я хотела что-то сказать, объяснить ему, что я чувствую, но не смогла. Слова просто застряли у меня в горле! Я только кричала: «Никогда, никогда! У меня есть дочь, о которой нужно думать. Что она почувствует… Нет и нет! Я лучше убью себя!»
– Ты слишком остро реагируешь. Ну и что? Большое дело! Иногда мы должны забыть о своем эго и гордыне, иногда мы должны делать то, что лучше всего. Почему ты всегда преувеличиваешь? Мы должны научиться быть мудрыми и действовать на благо наших детей. Это просто работа, как и любая другая. Кроме того, я не думаю, что есть что-то плохое в том, чтобы танцевать перед клиентами! Просто не пей и не используй наркотики, и все будет ок! – лицо Эльнара менялось от лицемерно-услужливого до яростно-гневного. Я уже привыкла к таким молниеносным переходам и надеялась не сдаваться.
– Нет и нет! Представляешь, если мама узнает? Представляешь, если люди в Узбекистане узнают? Да даже твои родители! Как я буду выглядеть? Как ты будешь выглядеть?
– Если ты не скажешь, то никто и не узнает.
Эльнар яростно посмотрел, на мгновение схватив меня за горло, и прошипел:
– Ты лучше пересмотри свое решение, иначе твоя дочь никогда не приедет в США. Она будет несчастна в допотопном Узбекистане, не имея возможности поступить в колледж, потому что ее мать не захотела жертвовать своей мнимой гордостью! Говорю тебе: она не приедет в США! И что ты можешь сделать? Ничего! Ты привязана к моей визе, и без моего содействия ничего не сможешь сделать.
– Я уеду в Узбекистан, к детям!
– Как? Где твой паспорт? Как ты купишь билет? – Эльнар зловеще засмеялся, так что стало сильно давить внизу живота. Я почувствовала, что он не шутит, и он уже принял твердое решение послать меня в стрип-клуб.