К сожалению, в те дни у меня не было ни малейшего представления о том, что я могу обратиться за помощью, не было в доме интернета и вообще не было понимания, что я могу попросить кого-то о помощи. Да кто бы вообще связывался с эмигранткой? У американцев закон – «моя хата с краю».
– Я же толстая, Эльнар! Кто возьмет меня? – проскулила я.
Когда у Эльнара появилась идея, что я могу работать в стрип-клубе, я была довольно полная и весила около 80 кг.
– Это совсем не проблема! Три месяца до сентября, первого сентября ты выйдешь на сцену! Русская красавица, моя жена, покорит Эль-Пасо! С завтрашнего дня ты просто садишься на диету и бегаешь. Всего-то делов… Есть классная монодиета – три чашки замоченной в воде овсянки и бег. Да за месяц куколкой будешь!
Я ничего не чувствовала! Это были пустота, тьма, беспомощность, одиночество и безысходность…
На следующий день после чашки овсянки я обернула себя целлофановыми мешками и побежала по горе, потом вниз, и так пять часов. Я сбросила 25 кг и в сентябре вышла на стриптизерский подиум. А чтобы было легче сбрасывать и свою одежду перед кучей пьяных мужиков, я пила сто граммов водки, а позже эта норма утроилась.
Так или иначе, привычка заниматься физкультурой помогала отвязываться от надоедливых клуш, нелегальных иммигранток, да и время проходило гораздо быстрее. Утро сменялось обедом, обед сменялся вечером и ночью. Ничего не менялось, все было одинаково. Мне уже не на шутку казалось, что про меня забыли и федералы, и весь мир. Неужели никто меня не ищет? А кто мог искать меня? В Америке, кроме детей, никого не было, а все мои знакомые после шокирующих комментариев в новостях знать меня не хотели.
Глава 5
Несбывшиеся надежды
После почти двадцатидневной неизвестности и двадцатидневного хождения по периметру нашего барака мое имя выкрикнули в громкоговорители. Сердце учащенно забилось, холодные и горячие волны не давали дышать. Наверно, так себя чувствовал Робинзон Крузо, когда увидел первый корабль на своем острове. Решетчатые двери со скрипом раздвинулись, и в них появилась грушеобразная фигура ехидно улыбающейся надзирательницы дневной смены. Она повела меня длинными пустыми коридорами в комнату свиданий с посетителями. Комната – это было громко сказано; она оказалась еще одной камерой с затемненными большими окнами для наблюдения с одной стороны и решетчатыми окнами с другой. Кроме огромного железного стола, ничего больше не было. Две железные скамейки с каждого конца были намертво прикреплены к цементному полу. По всей видимости, стол для интервью был только для двух человек. Я догадывалась, что кто-то пришел поговорить со мной, и очень надеялась, что это какой-нибудь журналист, который наконец устал от однообразных новостей, вспомнил, что можно взять у меня интервью. Но дверь со знакомым шумом скользящего металла открылась, и я увидела опрятно одетого красивого и представительного мужчину чуть за сорок. У него был добрый и открытый взгляд. Самое впечатляющее было то, что от него пахло очень мягкими, дорогими мужскими духами. От него пахло свободой! У меня сковало горло. Слезы подступили к глазам.
– Здравствуйте! – сказал он. – Меня назначили вашим адвокатом. Я публичный защитник. Это означает, что я буду вас защищать на судах бесплатно, государство платит за эту работу. Меня зовут мистер Робертс, и я буду представлять вас в суде и, надеюсь, дальше.
Я немного пришла в себя. Это тоже неплохо. Наконец-то. Хотя мне больше всего хотелось увидеть репортера и рассказать ему всю правду о своей жизни. Я мечтала, чтобы весь мир узнал обо мне и защитил меня…
Я все еще стояла перед ним, как ученица, когда он открыл тяжеленную папку с кучей бумаг, относящихся к моему делу.
– Присаживайтесь! – он по-доброму прищурил глаза.
Сзади сильно дул кондиционер, и я очень неуютно себя чувствовала. Ноги в резиновых тапочках вспотели и промокли – оттого что я с утра пять часов вышагивала круги, и мне казалось, от меня сильно пахло потом. Я почувствовала себя крайне неловко перед этим джентльменом. Он внушал доверие, и мне так сильно хотелось обнять его и поплакать у него на плече.
«Хорошо, что я воняю», – подумала я. Но все равно не смогла сдержать эмоции и разрыдалась, неустанно причитая: «Мне нужно выходить отсюда, там мои дети! Я не знаю, где они. Может, они остались на улице? Мне срочно нужно выходить. Освободите меня, пожалуйста!»
Меня уже невозможно было остановить. Он терпеливо ждал, когда пройдет первая волна моего приступа эмоций.
– Я прочитал внимательно ваше дело. У ФБР нет жестких доказательств, чтобы держать вас долго за решеткой. Они раздули дело, потому что рассчитывали найти целое русское сообщество, которое работает по выработанной схеме, но ничего не нашли. Все их улики очень сомнительные. И мотивы этих женщин ясны. Они пошли в ФБР, чтобы получить грин-карты, это всем ясно! Потому что если суд признает, что они жертвы торговли людьми, то они получат не только гражданство, но и деньги, которые, как они настаивают, они заработали!