13.33. Сын правителя Сюань-вана по имени Дянь спросил Мэн-цзы:
– Чем занимаются служилые люди-ши? Мэн-цзы ответил:
– Служением высшим стремлениям. Княжич спросил:
– А что называется «высшим стремлением»? Мэн-цзы сказал:
– Нелицеприятность в отношении к людям и справедливость к ним, вот и все. Не является беспристрастием к людям, когда обезглавливают хотя бы одного невиновного; не является справедливостью к людям, когда берут у них то, что себе не принадлежит.
Житье, где оно? Там, где нелицеприятие к людям. Где путь к нему? Там, где справедливость к ним. Дела великих людей будут обеспечены, если в быту будет нелицеприятность, а в начинаниях – справедливость.
13.34. Мэн-цзы говорил:
– Все люди поверили тому, что Чэнь Чжун-цзы якобы не принял предложенные ему несправедливым путем бразды правления во владении Ци. С его стороны это было проявлением такой же справедливости, как при отказе принять нечестно добытые плетушку каши и горшок мясного отвара. Между тем его отказ от родителей и родных, от должных отношений правителя и слуг, высших и низших сановников – все это является такой несправедливостью, больше которой не может быть на свете. Как можно, исходя из чего-то малого частного, верить чему-то большему общему?
13.35. Тао Ин задал Мэн-цзы такой вопрос:
– Шунь был Сыном Неба (верховным правителем. – В. К.), а Гао Яо – служилым-ши, исполняющим обязанность судьи у Сына Неба. Если бы Гу-Соу, отец Шуня, обезглавил человека, то как бы с ним поступили?
Мэн-цзы ответил:
– Его схватили бы, вот и все.
Тот спросил:
– Ну, а Шунь в таком случае не запретил бы схватить? Мэн-цзы ответил:
– Как же удалось бы Шуню запретить это? Ведь имелось бы основание, за что его взяли (подвергли наказанию. – В. К.).
Тогда тот спросил:
– Ну, а как в таком случае поступил бы Шунь? Мэн-цзы ответил:
– Шунь посмотрел бы на Поднебесную, словно на изношенные туфли из соломы, и бросил бы ее так же, как такие туфли. Он выкрал бы отца и, взвалив его на спину, бежал с ним, приютился бы в каком-нибудь местечке на берегу моря и забыл бы про Поднебесную до конца жизни, предаваясь радостному веселью.
13.36. Мэн-цзы прибыл из городка Фань в столицу владения Ци. Увидев издали сына правителя Ци, он удрученно вздохнул и сказал:
– Как от питания изменяется телосложение, так и от быта меняется характер! Да! Быт – великое дело!
Неужели это не такой же сын, как и у всех других людей?
Дворцы и палаты, колесницы и кони у этого княжича во многом такие же, как и у прочих людей, но то, что он иной, – значит, быт, в котором он живет, сделал его таким. А каким бы он стал тем более, если проживал бы в просторных хоромах столицы Поднебесной!
Когда-то правитель владения Лу прибыл в столицу владения Сун и стал звать привратника у городских ворот Децзэ. Тот сказал про себя: «Это не мой государь! Но до чего же голос его походит на моего!»
Этому нет иной причины, кроме той, что у обоих правителей был сходный быт.
13.37. Мэн-цзы говорил:
– Если добропорядочного мужа только кормишь, а не жалеешь, значит, обходишься с ним, как со свиньей; если же только жалеешь, но не оказываешь ему уважения, значит, содержишь его как домашнее животное.
Уважение и почет – это то, что оказывают еще до подношения ценных подарков.
13.38. Мэн-цзы говорил:
– Осанка и облик человека заключены в небесных (природных. – В. К.) задатках его. Воспроизвести осанку премудрого человека можно только после глубоких размышлений о нем.
13.39. Сюань-ван, правитель владения Ци, возымел желание сократить срок оплакивания умерших родных.
Гун-Сунь Чоу спросил Мэн-цзы:
– Не лучше ли совсем прекратить (запретить. – В. К.) оплакивание, нежели совершать его лишь в годичный срок?
Мэн-цзы ответил:
– Это все равно, как если бы кто-либо выворачивал руку у своего старшего брата, а ты бы говорил ему: «Эй, ты, полегче, полегче!» и стал бы поучать его, как проявлять чувства братской любви, и только.
Ведь в данном случае у одного из сыновей вана-правителя умерла родная мать. А наставник сына обратился к вану с просьбой разрешить сыну провести обряд оплакивания, хотя бы на несколько месяцев[49].
Гун-Сунь Чоу вновь спросил Мэн-цзы:
– Как же в таком случае следует поступить? Мэн-цзы ответил:
– Этот сын хотел бы совершить оплакивание до конца, но ему это не положено. Продление на один день для него будет лучше, чем полное запрещение оплакивания. Я же говорил тебе про таких, которые сами не совершают этого обряда, даже без чьего-либо запрета.
49
По правилам, при жизни отца сыновьям было не положено носить траур по умершим матерям . –