- А ты не выручишь меня чугуном? Да тонны три, перебиться. Машина уж в Горьком, скоро придёт. Сразу отдам. Литейка. Сам понимаешь, не остановишь.
Подзывает Мелехова. Диктует телефон.
- Хорошо, хорошо, Яковлевич! Давай посылай машину. Выручим. Успехов!
Кладёт трубку. Осматривает нас гордым взглядом. Мол учитесь. Работаю тут за вас. Закрыл вам одну позицию дефицита острого сегодняшнего. Но взгляда мало. Поясняет:
- Яблочков, директор «Продмага». Мой хороший друг. Давай, Мелехов, срочно беги в транспортный, организуй машину и Нину Ивановну - на «Сельмаш». Срочно.
Мелехов довольный убегает.
- Ну что, товарищи, начнём. Сегодня нам снова на оперативке у директора досталось…
Какой молодец, Николай Васильевич! Сходу решил проблему.
Вот это зубр.
Город Горький
Сегодня утром позавтракал, поехал на вокзал, купил билет. Вернулся. Хотел поработать с зарисовками, но в комнате оказался Толик. И молол всякую ерунду, как его девки любят, какой он хороший самец, и что хотя у него и рост маленький, но он ого-го. Что-то все про похождения свои хвастал. Я слушал, слушал (не перебивать же человека, пусть говорит). Я слушал, слушал, да и уснул. Проснулся уже в 12. Толика уже не было. Ушёл на завод, говорун такой.
Ему только в снабжении и работать. Кого угодно заговорит.
Так, что же мы имеем. Как всегда, в конце командировки пустой карман. В кармане 1 рубль. Обедать не обедать? Последний рубль. Идти или не идти в столовую. Решил сходить. Сходил. Взял чуть-чуть, салатик, котлетку с пюре, полсупчика, три хлеба, чай. Все равно вышло 80 копеек. На ужин не осталось. Хотя на булочку с чаем хватит.
Пошёл в управление. Дождь ужасный. Весь промок. В раздевалке меня уже знают. Смеются:
- Что? Промочило? Отряхни плащ, то, а такой он сырой, как и вешать будем. Всю раздевалку нам затопит.
Суббота.
Комната 6. Вот уже второй день льёт дождь. На улице сыро. Из-за этого и не посмотришь всех достопримечательностей этого известного старинного русского города. Правда, вчера я сходил в театр комедии. И хотя я всю жизнь мечтал стать артистом, быть им, работать, я сидел в первом ряду и видел, как тяжело им играть, как пот капельками струится во время их громких и длинных монологов.
И подумал о том, какая это Тяжёлая и неблагодарная работа, отдавать все силы, все сердце, вкладывать всю душу в создаваемый образ, когда на тебя в это время смотрят тупые равнодушные зевающие глаза чужих тебе зрителей.
Бедные актёры. Ради чего все это, страсти, беготня по сцене, слезы, смех, фехтование и танцы? Для чего? Чтобы в конце спектакля услышать жалкие хлопки ленивых рук?
А от этого нудного дождя не только взгляд пустой, но пуста голова. Сходить пообедать что ли, или в кино?
Понедельник.
Проснулся рано в семь утра. Лежу. Вставать не хочется. Потому что ещё не решил, куда же бежать в первую очередь, с чего начать этот рабочий день, эту рабочую неделю.
Столько заданий. Куда же сначала бежать? Или в Управление на площади Горького, или на базу в Автозаводской район лучше. Туда добираться только полтора часа.
Я так бы и сделал. Если б знать, что машины пришли. Но не факт, что они там меня ждут.
А лучше полежать ещё, да уснуть. Сон досмотреть. А то соседи уже одеваются, с бумагами возятся, смеются.
Уйдут, тогда и встану.
Вторник.
Со мной здесь, в Горьком, находится ещё один заводской снабженец, Евгений Павлович. Это папа моей первой любви Тамарки, о которой я так много писал в повести «Сочинение, не сданное на проверку».
Их дом рядом с нашим. В этом же доме и Женька (Петрович), и Колька (Князь), и Вовик (Выса) в нем же жили.
Я удивился, когда встретил Евгения Павловича в отделе снабжения. Надо же какие переплетения бывают в жизни. Он приехал сюда, в Горький, на день позже после меня. И ему повезло, в нашей комнате была одна свободная койка.
Евгений Павлович опытный снабженец. Он даже повоевать успел. Убеждённый коммунист. Уважаемый человек.
Вечерком, как водится в таких случаях, мужики после ужина, набегавшись по учреждениям, базам, усталые скидываются, чтобы вечерок спокойно посидеть, погуторить, о жизни поговорить, чайку попить, пива, а иногда и бутылочку водки.