— Я хочу убедиться, что ему обеспечат надлежащий уход, а затем отпустят, вернув все вещи, — попросила девушка.
— Он соблазнил тебя, — голос ее отца был похож на раскат грома. — Я могу приказать повесить его за незаконное вторжение в свои владения, за… то, что он дотронулся до тебя.
— Я все еще девственна, отец. И он не делал ничего из того, чего я не желала, — возразила Линнет. — Я скажу об этом даже на суде.
— Не скажешь, если он не выживет, — заявила ее мать. — Никто не обвинит нас, если… этот мужчина умрет от полученных ран.
Линнет знала, что ее отец был вправе распоряжаться жизнями людей, а теперь он был достаточно разгневан, чтобы воспользоваться этим правом. Она не узнавала того любящего, потакающего ей во всем родителя, которого любила.
— Я сделаю все…
— Теперь ты ничего не можешь сделать, дочь моя, — прервал девушку лорд Кленден. — Келлум и Уикхэм уехали, и, без сомнения, позаботятся о том, чтобы эта история стала известна всей Англии. Мэнфилд остался, но попросил руки твоей сестры. В обычной ситуации я бы отказал ему, пока ты не вышла бы замуж, но теперь… Признаюсь, я доволен тем, что этот молодой человек сделал предложение твоей сестре в такой момент.
Линнет с трудом сглотнула. Из-за нее сестры не смогут удачно выйти замуж. Мэнфилд, возможно, и попросил руки Эвелин, но одобрит ли такой выбор его семья?
— Папа, прошу тебя… позаботься о нем. Он не знал, кто я, и не сделал ничего, кроме как попросил моей помощи. Он думал, что я обыкновенная служанка, но все же был добр ко мне. Я знаю, что разочаровала… и опозорила тебя, но я должна убедиться, что… страннику обеспечат уход, а затем отпустят.
— Я не могу этого обещать, — возразил лорд Кленден. — Он соблазнил тебя. Он вполне может оказаться вором.
— Он музыкант, и он добрый, — сказала Линнет. — Прошу тебя, позволь мне увидеть его. А затем я сделаю все, что ты прикажешь. С радостью.
Отец печально посмотрел на неё.
— Нет, завтра ты отправишься в Хоули Кросс, а до отъезда будешь находиться в своей комнате. — Его горе было почти осязаемым. — Разве ты не подумала о своих сестрах? О своей матери?
Отец отвернулся от Линнет, и на миг ей показалось, что она увидела, как его глаза заблестели от слез. Разговор был окончен, и девушка понимала, что отсрочки не будет. Она знала отца слишком хорошо.
И тем не менее, она найдет способ. Линнет должна была что-то придумать, чтобы увидеть Робина и освободить его. А затем она сможет с готовностью направиться в монастырь.
Дункан всеми силами сопротивлялся ощущению, что все его планы рухнули. Разрозненные кусочки неясных образов вертелись у него в голове, которая болела просто невыносимо. Он пытался удержать эти образы, но они быстро мелькали в голове, подобно небольшим вспышкам света, проникавшим через щель в двери. Думай. Почему он находился здесь? В его памяти всплыло лицо. Застенчивая улыбка. Зеленые глаза.
Но чем больше Дункан пытался вспомнить, тем больше воспоминания ускользали от него. Он посмотрел на свою одежду: льняная рубаха, короткая куртка и лосины. Потертые. Даже слишком сильно. По какой-то причине незнакомые ему. Он привык к другой одежде. Дункан был в этом уверен.
Merde[14], как же болела его голова! И очень хотелось пить. Как никогда раньше. Где же он находился, и почему?
Дверь со скрипом открылась, и кто-то вошел. Женщина с корзиной в руке. На секунду сердце Дункана, казалось, замерло, а затем снова застучало, когда мужчина разглядел молодую девушку с пышной грудью. Дверь за ней закрылась.
— Миледи просила меня позаботиться о вас, — сказала девушка, ставя свою ношу на пол. Она была юной и пышущей здоровьем. На ней не было чепца, огненно-рыжие волосы девушки были перевязаны сзади лентой.
— Я… знаю вас?
Девушка посмотрела на Дункана с любопытством.
— Нет. Я горничная леди Линнет.
— Леди Линнет? — по лицу девушки он понял, что должен был бы знать, о ком та говорила. Но это имя было ему незнакомо.
А горничная уже принялась за дело. С собой она принесла кувшин с водой и кубок. Теперь девушка налила в кубок воды и предложила Дункану. Он стал жадно пить.
Утолив жажду, мужчина протянул кубок горничной.
— Благодарю, — сказал он.
В глазах девушки читалось любопытство.
— Миледи желает знать, как вы себя чувствуете.
— Я… не помню, что случилось.
— Вас ударили по голове.
— За что?
Девушка покраснела. Это было видно даже в тусклом свете, проникающем в его место заточения.
— Вы совсем не помните мою госпожу?
— Только… ускользающие образы. У нее зеленые глаза?
Горничная улыбнулась.
— Да, и она сказала, что вы менестрель.
Менестрель. Дункан попробовал сосредоточиться. Это звучало как-то неправильно.
Девушка намочила в воде кусок ткани и вытерла кровь с его головы. А затем приложила к ране припарку.
— Миледи объяснила мне, что нужно делать, — уверила Дункана девушка и, поколебавшись, добавила: — Они отсылают ее завтра утром.
Горничная моргнула, стараясь сдержать слезы.
Неожиданно он почувствовал, что это из-за него. Мысли, мечущиеся в его голове, начали собираться воедино. Но Дункан не узнал имя, которое ему назвали.
— Мэри? — спросил он, поскольку это имя неожиданно пришло ему в голову.
Горничная была озадачена.
— Мою госпожу зовут Линнет. Она дочь графа Клендена.
Кленден. Кусочки головоломки начали собираться в одну картинку. Не полностью, а по чуть-чуть.
Дункан вспомнил сказанные ранее горничной слова.
— Она уезжает? — «Кто?»
— Да. Ее отец отсылает ее в Хоули Кросс, потому что мою госпожу застали наедине с вами.
— Мэри?
— Леди Линнет, — настойчиво повторила девушка. — Она бы не позволила им лишить вас жизни. Она просила меня передать вам, как ей жаль, что вас ранили.
Внезапно все встало на свои места. Одежда, которая была на нем, не принадлежала ему. Его имя было Дункан, маркиз Уортингтон. А девушка, которую он встретил в лесу…
Проклятье! Почему он раньше не догадался? Дункан же знал, что ее речь была слишком правильной. А сколько служанок могли держаться в седле так, как она? Его лесная леди была на самом деле леди, и в поведении тоже.
— Ее отсылают?
— Отец леди Линнет сказал, что она опозорила свою семью. Теперь ни один мужчина не захочет жениться на ней.
— И она не защищалась?
Горничная покачала головой.
— В замок пригласили нескольких возможных женихов для моей госпожи. Один из них нашел вас двоих. Мне сказали, что миледи загородила вас от клинка. — Девушка вздрогнула от этой мысли, и на глазах у нее выступили слезы. — Они пытались во всем обвинить вас, но леди Линнет не позволила бы им этого. А теперь ее отсылают в монастырь.
Не было другого мужчины. На мгновение Дункана переполнила радость, и в то же мгновение он понял, что все это время они друг друга не понимали.
Это было глупо, и невероятно, и даже смешно. А теперь Линнет отошлют в монастырь, а сам он заперт в чьей-то чертовой тюрьме. Никто ему не поверит. И у Дункана нет времени, чтобы послать за Рисом. Ну что ж, он заварил эту кашу, теперь ему предстояло ее расхлебывать. С некоторой помощью со стороны.
Теперь маркиз Уортингтон знал, что действительно нашел женщину, которая хотела его ради него самого. Женщину, которой хватило смелости, чтобы пожертвовать собой и своим будущим ради простого менестреля.
Вопрос заключался в том, простит ли леди Линнет Дункана за его маскарад. В ее притворстве хотя бы был смысл. Столкнувшись лицом к лицу с незнакомцем, она защищала себя. Мотивы Дункана были не настолько честны.
14
Merde —