– Происшествий на было, – ровным голосом доложил сидевший у противоположного склона оврага напарник. – Дождь только собирается.
– Хорошо.
Дождь – главный друг разведчика. Дождь заглушает звуки шагов, маскирует инфракрасное излучение, защищает от снайперов и автоматических систем. Отправляться в дальний рейд без его поддержки – самоубийство.
К счастью, дожди на нашей планете идут очень часто.
– Выйдем, когда стемнеет?
– Да.
Наступило тягостное молчание. Проснувшийся раньше меня Скотт явно хотел о чем-нибудь поговорить, но сдерживался. Мне же общаться не хотелось. Абсолютно.
– Скажите, вы когда-нибудь видели самолет? Или флаер?
– Что? – я удивленно глянул на спутника и взялся за фляжку. – При чем здесь флаеры?
– Ни при чем. Извините.
Ко мне совершенно внезапно пришло осознание того, что рядом находится обычный двадцатилетний мальчишка. Закончивший специальные курсы, умеющий стрелять и драться, но по своей сути так и оставшийся ребенком. Ребенком, мечтающим когда-нибудь посмотреть на настоящий самолет.
– Да, я видел самолеты. Но сам никогда не летал.
Скотт кивнул и промолчал.
Откуда-то издалека донеслись первые раскаты грома. Мне на руку упала тяжелая капля.
– Сегодня нужно дойти до Афин. Это тридцать километров.
– Я знаю. Там все еще радиация?
– Мы пройдем по окраинам.
– Ясно.
Меня всегда интересовал вопрос – почему самые первые колонисты решили назвать свои города в честь оставшихся на Земле столиц. Нехватка воображения, ностальгия или какой-нибудь хитрый план, призванный укрепить связи между планетами? Если учесть, во что превратилось наше существование за последние два столетия, то этот план явно провалился.
– Выдвигаемся через полчаса.
– Ясно.
Дождь, поначалу робкий и незаметный, быстро набрал мощь. В несущихся по небу тучах стали одна за другой вспыхивать длинные ленты молний. Все вокруг заполнил шелест разбивающихся о землю капель.
Ориентироваться в такую погоду достаточно сложно. Когда-то летавшие над планетой спутники давно уничтожены, использовать электронные устройства слишком опасно, так что приходится рассчитывать лишь на собственное знание местности и самый обычный компас.
Впрочем, к этим неудобствам я уже привык.
– Вперед.
Барабанящий по капюшону ливень и хлюпающая под ногами грязь не способствуют излишней болтливости. Ты часами идешь сквозь потоки воды, пытаешься сохранить равновесие на скользких камнях, время от времени проверяешь курс – и незаметно втягиваешься в этот монотонный ритм, отрешаясь от всего происходящего. Из глубин разума всплывают давно забытые лица и события, окружающая действительность тускнеет, отдаляется, приобретает иллюзорность…
– Вижу деревья. Обойдем?
Тихий голос напарника вернул меня к реальности. Я остановился, сверился с компасом, а затем уставился в темноту, ожидая новой вспышки молнии.
– Сержант?
– Тихо…
В небесах сверкнул очередной разряд, давший мне возможность рассмотреть обнаруженный Скоттом лес.
Темная колышущаяся полоска находилась в нескольких километрах от нас и выглядела совершенно инородным пятном среди мрачного каменного царства – хотя заселившие планету колонисты десятилетиями боролись с местной природой, заставляя ее принять земную растительность, результаты оказались не слишком-то впечатляющими.
Впрочем, вырастить на безжизненных скалах настоящие деревья – тоже подвиг.
– Пройдем насквозь. Там нет ничего опасного.
– Ясно.
По мере приближения к деревьям закрепленный на моем запястье браслет начал едва заметно светиться, сигнализируя о возросшем радиационном фоне. Я оставил это без внимания, но Генри, посмотрев на свой собственный индикатор, заметно встревожился:
– Излучение?
– Слабое. Взрыв был в километре отсюда.
Вряд ли эти слова как-то успокоили напарника, но возражать против выбранного маршрута он не стал и продолжил путь, молчаливой тенью двигаясь рядом со мной.
Камни и грязь незаметно сменились упругой подстилкой из перегнивших листьев. Появились небольшие островки травы. А затем мы пересекли опушку и вокруг сомкнулись настоящие заросли – мокрые и темные.
– Мне нужно что-нибудь знать об этом месте?
Я глянул на Скотта, после чего одобрительно кивнул – парень окончательно взял себя в руки, перестал идти на поводу у эмоций и начал вспоминать то, чему его учили на подготовительных курсах.
Информация – прежде всего.
– Греческий лес – одно из самых безопасных мест на Полосе. Здесь нет устоявшихся путей, так что закладывать мины не имеет особого смысла. Деревья маскируют тепло и звуки, а также мешают визуальному наблюдению. В результате встретиться здесь с кем-то можно лишь случайно. Главная опасность – выход на открытое пространство. На другой стороне хватает удобных позиций для снайперов.