Немного растерявшись, я лихорадочно стал зондировал память Краснова на наличие местного языка.
— Aleksey? — послышался повторно вопрос с одновременным подергивание ручки от двери. Повезло. Дверь оказалась закрытой на замок.
Я наконец нашел нужный пакет информации, сделав поверхностное освоение местного языка, что стоило мне очередных головных болей. Быстро прогнав вопрос женщины по базе, я подобрал нужный ответ, как оказалось на русском языке. Ответить однако получилось только односложными фразами, с легким акцентом, так как из-за спешки, открыл доступ только к текстовой части языка без привязке к интонациями и артикуляции:
— Да, вста-ал. Нет, не на-адо.
Впрочем за закрытой дверью и с учетом заспанного голоса, не правильность звучания была не так заметна.
Проанализировав свое состояние, с удивлением ощущаю накатывание положительных эмоций от прозвучавшего голоса женщины. Возможно она мать или другая близкая родственница доставшегося мне тела. Я не биолог и не медик, и не берусь с достоверностью утверждать, однако возможно все таки гормональный фон организма человека вызывающий положительные реакции завязан не на самосознание, а на физические ощущения и чувства тела.
— Уже почти полдень. Одевайся, умывайся и иди скорее завтракать. Тебе еще надо сегодня подготовиться. Не забудь, завтра у тебя первый рабочий день. — в этот раз идентификация вопроса прошла легче, даже получилось распознать и понять интонации с нотками эмоций. Если в начале высказывания в голосе улавливались забота, то в конце слышалось осуждение. Женщина словно не одобряла необходимость выхода сына на работу.
— Я ско-оро — подобрал я односложный ответ.
Дождавшись когда шаги отдалятся, я пошатываясь вышел из комнаты и сориентировавшись легким проколом чужой памяти, быстро заперся в ванной, чтобы привести себя в порядок и вообще осознать случившееся. Попадание моего сознания в тело Краснова было далеко не безвредным процессом, вызвав сбои физиологических процессов организма. Так что надо разбираться и как можно быстрее. Если не хочу попасться на незнании местного языка и реалиях и вызвать подозрение своим неестественным, не характерным для Краснова поведением, нужно срочно приводить голову в порядок. Но для начала надо отмыть кровь и вообще помыться. Как тут кстати моются, чистят зубы?
Очередной раз прозондировав память, понял, что чистка зубов тут по старинке, с помощью зубной щетки и специальной пасты. Да, далеко еще местным технологиям до очищающих нанитов или искусственной регенерации зубов. О зубах тут следует заботиться тщательно, вырастить новые местная технология мне явно не сможет. Память моя вообще в разнос пошла. Иногда в контексте выдает частями информацию из прошлой жизни, как с этими нанитами, а иногда совсем тупик.
Чистить зубы щеткой Краснова я побрезговал. Покопавшись, нашел новую упакованную в прозрачный пластик щетку, с разноцветными вставками.
«Colgate» — прочитал я. Название показалось знакомым. В памяти всплыли бытовые подробности прошлой жизни. Даже интересно, ведущий производитель пищевых нанитов, оказывается начинал как производитель зубных щеток. Покопавшись в подставке над раковиной, вместе с использованными щетками, увидел специальный пластиковый тюбик с зубной пастой уже с незнакомым названием производителя.
Почистив зубы, непривычно ощущая вкус химии во рту и приведя себя в порядок, чему поспособствовал настоящий душ с фактически без лимитной подачей воды, я снова посмотрел в зеркало, теперь уже внимательно рассматривая доставшееся мне тело. Судя по памяти — возраст 21 год, исполнилось буквально на днях, рост 1,79 м., худощавое телосложение, волосы темные, глаза карие. Никаких шрамов и родинок. Лицо в целом непримечательное, правильной овальной формы, неприметное, что хорошо для оперативника. Вспомнилась специфика работы своей прошлой жизни, эпизоды которой промелькнули перед глазами. Я понял, что меня бессознательно радует отсутствие особых примет на моем новом лице.
Осмотревшись, приступил к главному. Необходимо, несмотря на болезненность процесса, хотя бы частично разобраться с доставшейся памятью, чтобы понять в какое время я все-таки попал, в какую среду и вытащить другие важные подробности, в особенности полностью интегрировать язык и поведенческие реакции, чтобы не попасться на несоответствиях.
Выровняв дыхание и войдя в медитативное состояние, что далось непривычно легко, я постепенно стал работать с нейронами моего нового мозга, упорядочивая энграммные клетки гиппокампа и выстраивая нужные связи с целью отделения и привязки языковой части памяти. Далее перешел к поведенческим реакциям бессознательного, завязанным практически на оба полушария и на нейроны серого вещества. Старался не потревожить ничего лишнего, не хотелось бы вызвать гормональные сбои или сбои нервной системы. Несмотря на болезненность, я с умел осуществить привязку местного языка и поведенческие бессознательные реакции к своему базовому самосознанию, а также ассимилировать и освоить первоочередные воспоминания.