— Нет! — шеф аж по столу хлопнул своей пухлой ладошкой. — Хочешь, чтобы у меня все поминки псу под хвост пошли⁈ Мы вообще-то не сраных собак кормить собираемся!
— Франсуа Денисович, я к плите даже не подойду, клянусь!
— А зачем ты мне тогда нужен⁈
— На подхвате буду. А то вдруг, как вчера получится?
— А что было вчера? — оживилась Стася Витальевна.
Управляющая уже дошла до определённой кондиции. Ещё не мстящая валькирия с еловым страпоном наперевес, но уже очень близко к этому. Судя по всему, они с шефом и без того друг друга не жаловали, а тут ещё столько оскорблений в адрес обожаемых собачек, да ещё плюс ментальное воздействие.
Да-да! По ходу разговора, я подтягивал раздражённые мыслестрочки Стаси повыше и как мог удерживал их на плаву. Для пущего эффекта, ещё и воспоминание про любимую Гретту вытащил. Так что настроеньице у управляющей испортилось в чепуху. И ей уже буквально не терпелось на ком-нибудь сорваться.
— А что вчера было? — нахмурившись, переспросил у меня шеф с понтом дела не понял.
Ну а я не растерялся и довольно подробно расписал свой давешний подвиг с мармитом и спасением овощного пюре.
— А я почему об этом не знала?
— Станислава Витальевна, руководите своими щенками в зале, а кухня вас не касается.
— Меня ВСЁ касается! — повысила голос Стася. — Так, Василий, выйди на минутку, пожалуйста.
Стоило мне закрыть за собой дверь, как разразился срач. Громкий, лютый, яростный. По случаю, Станислава Витальевна решила высказать своему подчинённому за всю хурму, и заодно напомнить ему что он несмотря на всю свою звёздность и статусность всё-таки подчинённый.
Когда дверь открылась, и управляющая вышла ко мне в коридор, я мельком увидел лицо Франсуа Денисовича.
Обиженное? М-м-м. Это не совсем корректно. «Опущенное» — вот самый подходящий термин. Ах-ха-ха-ха! И пусть теперь вместо раздражения шеф будет испытывать ко мне настоящую, истовую ненависть, а может быть даже перейдёт к активным действиям, но чёрт, как же мне доставляет вся эта ситуация!
— Сегодня иди отдохни, — сказала мне Станислава Витальевна, одёрнув пиджак. — Завтра и послезавтра выходишь на поминки.
— Спасибо большое!
— Если Франсуа Денисович изволит на тебя нападать, сразу докладываешь мне.
Вот это лишнее, конечно, но всё равно:
— Спасибо!
— Должен будешь, — сказала управляющая и почесала по своим управленческим делам.
Ну вот и хорошо. Вот и отлично! А особенно к месту придётся выходной. За этот день мне нужно хорошенько углубиться в теорию магии и понять, какие есть рабочие методы для противостояния артефактной защите.
Что ж, думаю, лучше всего будет начать с книжного магазина.
Глава 7
— Ух ты, — улыбнулась мне девушка-кассир. — Основательно вы решили к делу подойти.
— Есть такое, — я улыбнулся в ответ.
Действительно, основательно. Десяток тяжеленных талмудов, каждый минимум на шестьсот страниц мелкого текста. С картинками или без — проверить не могу, потому что каждая из них затянута в целлофан, как будто внутри содержание с маркером «18+». Даже не полистать толком перед покупкой.
И не спиратить! Я проверил.
Современной художки в сети было целое море, но тех, кто посягнул на прикладные магические знания, по всей видимости отправляли на неиллюзорную рею. Министерство Одарённых явно работало лучше, чем Союз Писателей. Или… как в этом мире принято называть эту кучку одухотворённых дедов? Не суть.
— Готовитесь к поступлению в Академию?
— Да нет, куда там? Для общего развития.
— Понятно.
Что особенно приятно, девушка-кассир не перестала улыбаться мне после этого заявления. Не потеряла интерес даже тогда, когда поняла, что я не из аристо. А это значит что? А это значит, что Василий Канеллони противоположному полу нравится и у меня есть все предпосылки к разного рода приключениям интимного характера.
Но только не сейчас! Рано, Вася, рано! Пускай изобретательность — величина переменная, но всё равно имеет свой предел. И если тратить её на то, чтобы залезать кому-нибудь в трусы, на остальное тупо не останется.
— С вас одиннадцать тысяч шестьсот рублей, — кассирша подмигнула мне. — С учётом скидки.
С учётом скидки или без её учёта, а в данный конкретный момент времени это всё равно была неподъёмная сумма. И если бы не кредитная карта с лимитом в тридцатник, которую юный Каннеллони держал на самый-самый крайний случай, ушёл бы я из книжного не солоно хлебавши.