Вжух!
Спустя несколько лет Мин Сель Хоз с позором изгнан. Пока другие его сокурсники учились кошачьей поступи и всякой-прочей эквилибристике, этот долдон бегал в женские бани и на ближайший рынок, чтобы обчищать карманы торговцев. Братья-монахи буквально хватают его за руку.
Вжух!
Наказание строгое. Отстранение от монастыря — это само собой. Но сперва инициация, спецом проведённая максимально криво. Мин Сель Хозу выжигают источник так же, как моему бомж-барону, — развиваться дальше отныне он не может, — и до кучи ставят на учёт.
Вжух!
Безработица. Горький запой. Японец оскотинивается до того, что… фу, млять! Как теперь это развидеть⁈
Вжух!
Старики-родители приводят своё чадушко в чувства, но в обмен просят уехать как можно дальше и не позорить их.
Вжух!
Российская Империя встречает Мин Сель Хоза с раскрытыми объятиями. Внезапно, здесь люди не грызут друг другу глотки хоть за какую-то работу. И чем же заняться японцу в далёкой северной стране? Ну конечно! Лепить суши! И похер, что плохо! Главное, что он — иностранный специалист и вообще носитель культуры. Это ведь чуть ли не главная строчка в резюме!
Вжух!
А вот это совсем свежее воспоминание: наш герой заходит в кабинку биотуалета, раздевается догола, складывает одежду в пакетик и активирует свой дар. Надо спешить, потому что невидимость работает всего ничего. Активно работая конечностями, Мин Сель Хоз бежит в наш шатёр…
Вжух!
Всё, хватит. Информации вполне достаточно. Пора переходить к действиям. Чтобы злополучный сортир был у меня на виду, я раззявил задний полог шатра и подтащил к самому выходу рабочий стол.
— Вась, ты чего делаешь?
— Природой вдохновляюсь.
— Херасе ты, — Мишаня поцокал языком. — Творческая личность.
— Ещё какая!
На стол я поставил походную плитку, врубил медленный огонь и начал потихонечку готовить основу для ризотто. Занятие это спокойное, — можно даже сказать «медитативное», — а потому краем глаза я всё время следил за кабинкой.
Один лишь раз отвлёкся, когда по соседней аллее проехал кортеж спорткаров. Машин, не соврать, десять. И все разные, красивые, разноцветные. Со скоростью пешехода, они двигались среди толпы куда-то в сторону центральной площади и оглушительно пердели этим своим прямым выхлопом… или наоборот непрямым? Кривым? Косым? Увы и ах, в машинах я не разбираюсь абсолютно.
За рулём сидели прилизанные мальчики-мажоры, а рядом с ними красивые молодые девки. Короче, золотая молодёжь на выгуле. Молодая золотёжь, ага.
Когда последний из автомобилей пропал из зоны видимости, я вернулся к ризотто. И очень, блин, вовремя! Потому что уже спустя минуту господин Мин Сель Хоз во плоти гордо прошествовал к кабинке и опять заперся внутри. Перезарядился, по всей видимости. Или как там это у ниндзей называется?
Не суть! Суть в том, что я снял сотейник с огня и проник в мысли негодяя. План по моему магическому профилю уже был готов. Итак. Клянусь, что затеваю лишь шалость. Пока Мин раздевался, я подтянул на самый верх одно из его самых недавних воспоминаний. В этом воспоминании он переходил в режим стелс. Причём в тех же самых, блин, декорациях, что значительно упрощало мою задачу.
И вуаля! Японец теперь был свято уверен в том, что УЖЕ невидим. Вот и весь фокус. Теперь мне оставалось лишь ждать и удерживать соответствующую мыслестрочку в топе.
— Хи-хи-хи-хи-хи, — мерзко отсмеялся Мин Сель Хоз и явил себя миру.
Щуплый, костистый, маленький, абсолютно голый, но такой радостный. И кстати… внезапно, срам японца оказался прикрыт. Как бы так объяснить? Он, — то бишь срам, — вырос столь миниатюрным и трепетным, что по холодку сам собой запрятался где-то внутри естественного волосяного покрова. А про интимные стрижки азиат явно не слышал.
Во-о-о-от… Понеслась, стало быть. Для пущего эффекта я уставился куда-то мимо японца. Дескать, стою себе, арборио мешаю, никого не вижу и ничего такого не замечаю. И Мин Сель Хоз уверенно пошёл на дело.
— Хи-хи-хи-хи-хи.
Ссутулившись, голый японец побежал безобразничать в сторону шатра кондитерки «Промеж Булок». И как же, блин, удачно всё срослось! Его там хотя бы не сразу убьют. Там в основном работали молодые девчонки: хорошенькие такие, кровь с молоком, в очень стильной форме. Низкие вощёные фартуки на подтяжках, белые рубашечки и маленькие такие шляпки с полями. Санюшка после поедания зелёного мухомора то и дело засматривался в их сторону. Со Вселенской тоской во взгляде; разве что не поскуливал.