— А вот вернешься — поймешь какая.
Маргарет, как всегда, была права, причем на все сто, и Стефан это сознавал. Он согласится с Маргарет, ему придется это сделать, но не сразу. Поддаться на уговоры сейчас — непозволительная слабость. Даже свергнутый капитан остается капитаном в душе, его можно попытаться уговорить, но решения он принимает сам.
— Сказал уже — не вернусь.
Он сразу одернул себя. Как никогда, в его голосе прозвучали мальчишеские интонации. Обиженный упрямый мальчишка был тут как тут, жил в нем и не давал покоя.
— Будешь ждать, когда Питер им надоест так же, как ты? — язвительно поинтересовалась Маргарет. — Год будешь ждать? Два? Пять? Имей в виду, каждый день обкрадывать для тебя тайник я не смогу. На мне еще малыши. Полезешь на огород за картошкой — тогда точно жди облавы.
И опять она была права, а он нет. Стефан понимал, что даже в Маргарет, лучшем человеке на борту «Декарта», жило вечное стремление взять верх над ним, Стефаном. «Пусть, — устало подумал он. — Ей — можно».
— Говори уж, — сказал он. — Что ты еще припасла?
— А что, заметно? — удивилась Маргарет.
— У тебя глаза блестят.
— Ладно, — сказала Маргарет. — У нас есть шанс.
— Это я и без тебя знаю.
— Глупый, я о другом… Анджей назвал это дубль- эффектом. Проверить, конечно, невозможно, но говорит, что это самая красивая теория из всех возможных, а значит, скорее всего, она верна. Он много чего говорил, а если коротко, то получается, что-то вроде зеркала. Канал схлопывается от периферии к центру. Срабатывает принцип макронеопределенности: через корабль… то есть через волновой пакет проходят оба устья Канала. При определенных условиях получаются два отражения, идентичных оригиналу. Одно выбрасывается в случайном месте, это мы, а второе…
— Ну? — тупо спросил Стефан.
— Второе — где-то еще. Анджей говорит, что второй «Декарт», скорее всего, выбросило вблизи той точки, где он вошел в Канал. Представляешь?
— Погоди, погоди… — Стефан нахмурился, потирая лоб. Какие отражения? Какое еще зеркало? Бред, безумный бред толстого зануды! Одно время он рядился в солипсиста, во всеуслышание обозвал наш мир иллюзией и заявил, что приступает к разработке теории несуществующих процессов — пришлось наказать, чтобы не отвлекался на пустое. Бездельнику лишь бы не копать торф…
— Это значит, что тот, другой, «Декарт» вернулся на Землю, — сияя, сообщила Маргарет. — Я ночь не спала, когда до меня дошло. Представляешь, где-то существую вторая я… второй ты… второй Питер. Только они настоящие взрослые, не как мы. Но это неважно. Главное — Земля знает!
Сердце Стефана ушло в преисподнюю, потом вернулось, подпрыгнуло и заколотило в безумном ритме.
— Ты погоди… — бормотал Стефан. — Погоди. Еще раз…
— Земля знает! — ликующе воскликнула Маргарет. — Если Анджей смог понять, то там, наверно, уже давным-давно поняли. Земля знает!
— То есть… нас ищут? — спросил Стефан.
— А вот этого я не сказала. Но нас могут искать. Понимаешь, могут!
«Могут», — подумал Стефан. Он неожиданно почувствовал, что ему не хватает воздуха. «Могут, — билось в голове чудесное слово. Гудело колоколом. — Нас могут искать. Даже если они убеждены, что никого из нас нет в живых. Даже в этом случае, который они наверняка считают единственно возможным. Ищут же тела альпинистов, разбившихся в скалах, провалившихся в ледниковые трещины… Годы спустя — ищут».
Все так просто.
У дороги не бывает конца; конец одной дороги — всегда начало другой, кто бы и как бы ни пророчил иное в дни неудач. Пока хоть кто-то из людей может сказать себе «иди» и пойти, дорога не кончится никогда. Безнадежных тупиков не существует.
Если, конечно, Анджей прав…
Он должен быть прав. Иначе Вселенная устроена слишком жестоко.
— Это меняет дело, — сказал он вслух.
— Еще как! — Маргарет засмеялась.
Может быть, экспедиция, в задачу которой, помимо общей разведки, будет входить поиск пропавшего звездолета, прилетит на эту планету через пять лет. Или через двадцать. Может быть, она не появится никогда. С такой вероятностью тоже нужно считаться. А может быть, земляне уже близко — кто знает, вдруг они уже подлетают к этой проклятой планете у проклятой звезды и челнок их корабля делает последний виток, перед тем как с ревом погасить свою скорость в атмосфере…
«Они будут нас жалеть, — подумал Стефан. — Особенно поначалу. Они пришлют психологов, специалистов по реадаптации. Они замучат нас глупыми вопросами. И не сразу, а предварительно подготовив, чтобы не травмировать психику, скажут, что где-то на Земле или на Новой Тверди живет другой Стефан Лоренц. Взрослый… Нет… Не хочу с ним встречаться».