Нургалиев, Бортников и Чайка решили со мной встретится.
Савенков доложил, что эти господа хотят со мной поговорить о чём-то важном. Ну, если люди такого ранга хотят со мной побеседовать, то почему бы с ними не встретиться? В тот момент не было телевизионщиков, и я не знал – как к этому относиться – то ли радоваться, то ли огор - чаться. Если мне нужно будет сделать какое-то заявление, то это плохо, что телевизионщиков нет. А если состоится неприятный для меня разговор, то отсутствие телевизионщиков меня порадует.
Первым начал Нургалиев:
-Леонид Игоревич, ситуация, которая стала развиваться с вашей подачи, выходит из-под контроля.
-Какая ситуация? – не понял я.
-Так получается, что уже мстят мстителям.
-Каким мстителям? - опять не понял я. – Рашид Гумарович, вы о чём пытаетесь мне рассказать?
-Леонид Игоревич, вы разрешили россиянам убивать бандитов, и запретили наказывать мстителей. Так?
-Так.
-А сейчас начали убивать этих мстителей родственники или друзья бандитов. Да, можно сказать, что началась гражданская война. И лет через пять Россия понесёт большие потери среди населения.
-Всех, кто убивает мстителей, поймать и отправить на каторгу.
-Много людей придётся ловить, - сказал Генеральный прокурор России. – Всех не пере- сажаешь.
-Ваше предложение? - спросил я.
-Леонид Игоревич, вам нужно объявить на всю страну, что вы запрещаете мстить банди –там, - то ли посоветовал, то ли приказал мне директор ФСБ.
-Александр Васильевич, я не рассчитывал на то, что будут мстить мстителям. Я рассчитывал на то, что после моего разрешения убивать бандитов без опасения быть наказанным, в нашей стране люди будут бояться заниматься грабежами, изнасилованиями и так далее. Через такую шоковую терапию я мечтал избавиться от криминала.
-Так мстители сами становятся бандитами, - сказал Чайка. – И поэтому их убивают.
Мне было обидно, что моя задумка с треском провалилась. А вдруг все мои замыслы тоже провалятся в тартарары? Из меня получается плохой руководитель государства. Но порадовало то, что Россия избавилась от многих закоренелых преступников. И вдруг я задал неожиданные, даже для себя, вопросы:
-Господа, а почему убивают мстителей? Кто указывает убийцам мстителей – кого надо ликвидировать?
-Они и сами могут вычислить – кто убил их друга или родственника, - ответил Генераль – ный прокурор.
-Юрий Яковлевич, а если бандит совершил несколько преступлений, то его кореша или родственники как правильно определяют мстителя?
-Значит, кто-то из полиции или прокуратуры за приличное вознаграждение снабжает информацией того, кого не надо снабжать. Втихаря расследуют убийства бандитов, и торгуют информацией, - предположил Бортников.
-Александр Васильевич, пусть ваша контора займётся этим делом, - попросил я. – Кто из сотрудников силовых структур работает на бандитов, всех отправить на пожизненную каторгу. Нечего власть подставлять. Я не хочу, чтобы в России представители власти были продажными. Ладно, господа, я выступлю по телевидению.
Вызвали телевизионщиков, и пока они расставляли свою аппаратуру в четвёртой комнате Кремля, да настраивали микрофоны, я передумал выступать с той речью, которую подготовил. Дело не в том, что я закрыл бы свой проект, по ликвидации бандитов мстителями, и в душе не смог бы с этим смириться, а дело в том, что бандиты перестанут бояться мщения. И значит, я про – явлю малодушие, и пожалею бандитов? Да никогда.
-Здравствуйте, уважаемые верноподданные, - начал я, глядя в кинокамеру, и никакой телесуфлёр мне был не нужен. – В нашей стране широким ходом идёт моя программа по ликви – дации бандитов. Но, к сожалению, эта программа дала побочный эффект. Кто-то стал мстить за погибших бандитов, и ликвидирует мстителей. Я не отдавал приказа – убивать мстителей. Тех, кто ликвидирует первых мстителей, нужно найти, обезвредить и отправить на пожизненную каторгу, или ликвидировать при задержании. Всех сотрудников силовых структур, работающих на банди – тов, нужно выявить и отправить на пожизненную каторгу.
Я понимал, что и Чайка, и Нургалиев, и Бортников посмотрят в вечерних новостях моё очередное обращение к россиянам, и будут возмущаться, что я их обманул. Но пару часов назад я и сам не знал, что скажу то, что сказал. Получился экспромт. А правильно ли я сделал, что не сдержал обещания – покажет время. Вернее, не время, а криминогенная обстановка в России.