— Ты не отвлекайся, что было дальше? — подпинывал я этого болтливого непися к самой сути. И, честно говоря, было забавно обнаружить, что ей это не очень-то нравится.
— Да ничего особого не было. Вильгельм выиграл в карты. Раз. Два. Три. Пять. Ему в тот день везло, как… — она запнулась. — Как в последний раз, как он любил говорить. Да что я тебе рассказываю, подойди ко мне.
Делать и без того было нечего, я встал и подошел.
— Ложись, — она указала на алтарь.
— Ээээ не, вот тут уж хуй. Опять свои бесовские ритуалы начнешь плясать, затем в обморок свалишься и все, с концами.
— От концов я уже давно в обморок не падаю. Ложись, если хочешь, чтоб показала, что я могу.
Звучало так, словно я сейчас лягу, а она сядет сверху и такое покажет, что век не забуду… но, нет. Вряд ли.
— Ладно, — пожал плечами и лег на тот самый алтарь, с которого начал. Если это и была ловушка, то она была настолько очевидна, что я попадусь в нее из принципа.
Она встала у изголовья, после чего положила свои ладони мне на виски.
— Может быть немного больно. Ты начнешь чувствовать все то, что чувствовал и видел Вильгельм. Его тело еще не успело остыть, а так как ты залез в него, то его сердце продолжает стучать, мозг действовать, кровь — течь. Память его тела может очень многое рассказать. Например…
Вспышка. Яркая, аж ослепнуть можно. Какое-то время я находился в белой пустоте. Как та черная в самом начале, но теперь белая.
Затем пошла картинка. Я увидел, как сижу за столом. Вокруг сидят еще какие-то типы, все одеты в старомодные шмотки. Ну такие, типичные для этого времени. Плащи, шляпы, льняные рубахи и прочий неудобный и колючий треш.
Я слышал голос, который был моим.
— Ну что, господа, еще партейку? — только более уверенный, какой-то такой… располагающий, что ли.
— В пизду, — сказал один сидящий напротив и кинул карты на стол. Я успел выхватить фрагмент картины. Судя по всему, рубились в местный аналог покера. — Пойду заказу себе чего-покрепче. Приятной, сука, игры, — он нарочито нелепо поклонился и ушел к барной стойке. Вильгельм хмыкнул, после чего сгреб все карты в колоду и принялся ее тасовать.
— Никто больше не желает? — спрашивает он. За стол на свободное место подсаживается мрачный тип со шрамом через всю хлеборезку.
Вильгельм раздает; филигранно раскидывает к каждому игроку его карты, после чего вскрывает первые три. Глянул на свои, в руку пришла сразу пара.
Картина меркнет. Еще одна раздача. Снова удачный прикуп. Меркнет, словно кто-то мотает через пульт кинцо.
— Э, хорош мотать мне фильм, я ж нихрена не пойму! — возмутился я в голове, но в ответ тишина. В данный момент я был маленьким зрителем в огромном пустом кинотеатре.
Перед глазами снова мелькнули раздачи. И действительно складывалось ощущение, что Вильгельма в тот день поцеловал сам Бог в макушку. Или дьявол. Одно из двух. И судя по тому, что случилось по итогу с этим парнем — второе казалось все больше подходящим вариантом.
Затем картина стала более динамичной. Мрачный тип встал спокойно встал со стула, пока Вильгельм стягивал фишки к себе. Одним резким движением он опрокинул стол. Вильгельм успел сделать кувырок. Картина пошла кругом. Слегка замутило, но ничего, устоял.
Вильгельм разводит руки в стороны и говорит:
— Ты чего, приятель? Плохое настроение? Ну так извини, не я тебя заставлял играть садиться.
Люди вокруг расходятся. Мрачный тип неспешно двигается в сторону Вильгельма. В мою сторону. Я буквально чувствую от него запах дешевого пойла, пота и… смерти? Крови? Не знаю, чего-то очень неприятного.
Картина снова меркнет. В следующий момент я уже вижу и буквально чувствую, как мне выломали руки. На дворе темнота. Где-то за таверной лает цепной пес, явно бунтующий от того, что наша «дружная» компания нарушает его покой.
Удар под дыш. В живот. В печенку. Ощущения пиздец какие неприятные. Все внутри горит огнем. Ощущаю, что лицо тоже подраспухло. Один глаз затек, из носа течет юшка.