– Думаю, все зависит от того, во что люди верят, – продолжила Торн. – Если многие хотят одного и того же, то так и происходит! Может, ты и права: здесь уже родился или скоро родится новый бог, потому что тысячи людей на земле ему поклоняются.
Я вздрогнула от мысли, что скоро в нашем мире появится еще один темный бог. По-моему, их и так достаточно!
– Будем надеяться, что мы никогда с ним не встретимся, – пробормотала я. – Нужно скорее найти владения дьявола и забрать кинжал!
Мы побрели дальше, и вскоре я почувствовала жажду, хотя есть совсем не хотелось. Наверно, это влияние Тьмы, но ведь я в человеческом теле, и мои физические потребности не должны отличаться от земных… Интересно, а что чувствуют мертвые? Хочет ли Торн есть?
Я попыталась вспомнить о нескольких месяцах, проведенных в заточении у дьявола, но в голове возникали лишь отрывистые образы. Когда мы оказались в его царстве, он тут же передал меня слугам. Сначала меня держали в клетке: хорошо помню мокрую губку, которую просовывали между прутьями, а я жадно высасывала из нее воду. Иногда ее пропитывали уксусом, а не водой, и при соприкосновении с ней пересохшие губы пронзала острая, невыносимая боль. Как-то раз они даже связали меня и залили уксусом кровоточащие раны. Эти страшные воспоминания добавили мне решительности – я сделаю все, чтобы уничтожить Врага рода человеческого. Чего бы мне это ни стоило.
Я снова потерялась во времени. Когда мы шли между владениями, оно еле тянулось; здесь же время неслось бурной рекой, и мне показалось, что мы добрались до гор быстрее, чем если бы передвигались в мире живых. Теперь я смотрела на покрытые снегом горные вершины.
– Снег и лед! – я указала наверх.
Торн взглянула на зубчатые пики и кивнула:
– На земле чем выше поднимаешься, тем холоднее становится. То же самое может быть и здесь.
– Снег и лед – значит, есть вода! – воскликнула я. – Не знаю, как ты, но я так хочу пить! Во рту пересохло, и я даже глотать не могу. Если наверху лед, а внизу жарко, то он должен таять, превращаясь в воду. По склонам наверняка бегут ручьи!
Торн кивнула, но так и не ответила, мучает ли ее жажда. Мы поспешили дальше и вскоре уже взбирались наверх, обходя валуны и стараясь держаться подальше от расщелин, из которых в любой миг мог вырваться обжигающий пар. Чем ближе мы подходили к горам, тем более грозными и неприступными они казались. Удастся ли нам забраться выше? Вдруг Торн показала на что-то слева от нас:
– Там есть проход… долина… Давай пойдем туда!
Это оказалось узкое ущелье, не больше ста шагов в ширину; по обе стороны над нами нависали отвесные скалистые стены. Где-то высоко над головой виднелась узкая зигзагообразная полоска неба, а вокруг сгустилась темнота – хоть глаз выколи.
Вскоре мы вышли на плато, и я увидела то, что искала. Как же хочется пить! Перед нами была круглая площадка, со всех сторон окруженная отвесными скалами, в центре которой находилось озеро. Но восторг тут же сменился разочарованием: к озеру было невозможно подойти, не говоря уж о том, чтобы попить из него. Вода кипела и булькала, а вверх поднимались клубы пара.
– Здесь мы точно не попьем! – жалобно простонала я и внезапно почувствовала, что земля под ногами тоже горячая. Жар проникал даже через подошвы туфель.
– Алиса, вода ведь откуда-то течет в это озеро, – Торн указала наверх. – Скорее всего, с вершины. Горные ручьи стекают сюда по склонам, и вода в них должна быть холоднее.
Мы пошли вдоль изогнутых каменных стен, которые окружали плато, двигаясь влево, против часовой стрелки. По пути нам попался узкий ручеек, который тоже впадал в горячее озеро – кипящая вода шипела и извергала пар.
– Нужно идти дальше, – сказала я. – Впереди найдем что-нибудь получше.
Мы перепрыгнули через ручей и продолжили путь. Наконец нам повезло: мы нашли небольшой водопад. Вода струилась по скале и, стекая с края, проливалась на землю дождем.
– Пар не идет, – заметила я. – И вода выглядит совсем не горячей. Может, она стекает с большой высоты?
Я подошла к водопаду и осторожно протянула к нему пальцы – вода оказалась едва теплой. Несколько мгновений спустя мы с Торн уже весело танцевали вокруг него и, промокшие до нитки, смеялись от счастья. Я запрокинула голову, широко открыла рот и смочила потрескавшиеся губы и сухой язык. Затем подошла ближе к скале и, сложив руки лодочкой, жадно пила, пока не насытилась.
Тут я заметила кое-что странное: Торн с радостью плескалась в воде, умывала руки и лицо, но так и не выпила ни капли. Неужели мертвым не нужны вода и еда?