– Ты тоже ночуешь не с женщиной, а с коллегой, декурион. С номером и марсианкой. Даже вот так на меня пялиться уже противозаконно. – Бритва уперла кулак в покатое бедро и вновь нависла над мертвым кондиционером. – Зажми член ляжками и ложись спать. Либо будь мужчиной и почини эту железку.
Совсем страх потеряла. Сущее наказание богов.
Содрогаясь от гнева, Луций соскользнул с кровати и хлопнул дверью ванной. «Пусть оденется. Пусть прикроется», – подумал он, оперся на раковину и уставился в ее белое дно. С края углубления с жидким мылом уже свисал длинный темный волос. Луций брезгливо смахнул его на пол. И когда только успела?
С женщинами всегда было так: не успевали они появиться в доме, как тут же захватывали всю территорию – одеждой, безделушками, порядком на кухне. Волосами в раковине. И, похоже, в этом разницы между патрициями и номерами не было.
«Противозаконно», – сказала она.
Луций выдохнул и сунул голову под струю ледяной воды. Давно у него не стояло на живую женщину. Хоть какое-то разнообразие после многочасового просмотра порнухи.
Спать он лег на полу.
Нужный дом они отыскали не сразу.
Хибары номеров тянулись вдоль заболоченной, похожей на канаву речки. Покосившиеся коробки из ржавых листов, без опознавательных знаков и окон. Между мусорных куч шмыгали крысы, чуть реже – жители. Поодаль работали строительные машины. Одна низко загудела, и хибара под ее резонансным щитом треснула. Передняя стена провалилась внутрь.
Наверху на мосту жужжали проносящиеся машины. Внизу жужжали стаи мух. Вселенская гармония.
– Управление Четвертой курии, декурион Луций Цецилий, – он выдал привычную скороговорку первому встречному номеру, старику в куртке с нашивками местной строительной компании. Тот сощурился.
– Я уже проходил досмотр в этом месяце, декурион.
– Мы не с досмотром. Ищем дом I-45.
– Понятия не имею, о ком вы, декурион.
– А если так, – Луций склонился к его лицу. Кислая вонь давно не мытого тела ударила в нос. – Ты скажешь мне, где дом, а я не стану заказывать дополнительную проверку для твоего гадюшника. Идет?
Номер скривил рот, словно тоже учуял вонь, но все же указал на одну из будок. Крайнюю в ряду, у самой речной жижи. Во взломе не было нужды – после визита сыскной группы Десятой курии дверь висела на верхней рельсе. Достаточно было лишь приподнять ее и отставить в сторону.
– Да ты просто душка, – хмыкнула Бритва, переступив порог.
– Чего молчала, если были предложения получше?
– Не хотела портить тебе удовольствие.
Одно слово – марсианка. Не стоило ей даже отвечать.
Луций щелкнул выключателем и обвел взглядом комнатушку. Все перевернуто, раскидано. Легионеры постарались на славу. И, видимо, местные успели покопаться и вытащить все ценное и стоящее – если таковое вообще здесь имелось. Вдоль стен стояли два лежака на пластиковых ногах. Стол, стандартный кухонный модуль, табурет. Сальный картон на стенах, куча грязи и тряпье на полу. В общем-то, ничего особенного. Номера Четвертой курии убили бы за это жилище. Какое угодно, лишь бы на поверхности, а не в тоннелях канализации.
– Вздумай ты что-то прятать от легиона, куда бы ты это дела?
Бритва сунула руки в карманы куртки и окинула комнатушку еще одним, более внимательным взглядом. Пожала плечами:
– Явно не в доме. На улице, может. Здесь прятать негде.
– Или… – Луций с щелчком выдвинул дубинку и воткнул рукоять в щель между пластиковыми панелями пола. – В землю. Рядом с кухонным модулем наши сканеры работают плохо.
Он поднатужился, надавил на дубинку ногой, и панель медленно отошла. Занялся второй – методично, неспешно.
– Они не различают небольшие… объекты… за холодильной установкой.
Победив ветхий пол, он выдохнул и кивнул на открывшуюся дыру. Снизу тянуло сыростью, на красноватой земле поблескивали лужицы речной воды.
– Надо залезть туда.
Бритва нахмурилась, когда Луций протянул ей фонарик.
– Слышал, вы, номера, любите рыть норы.
– Да пошел ты.
Цыкнув, Бритва отбросила сигарету. Хлопнула по коленям, и ткань на них загрубела, превратившись в наколенники. Натянув перчатки, она полезла в узкую щель, источая молчаливую ненависть. Луций прошелся по каморке еще пару раз, заглядывая в разбросанные коробки. Поддел концом дубинки влажные одеяла на лежаках. Осмотрел разбросанные по столу счета. Все датировались прошлым годом; были смяты и украшены чайными кольцами от кружек.
– Три-два-шесть, ты еще жива?