– Нормально все.
– Что?
Молча Энцо ухватил ее ладони и вернул на лицо. Его руки легли сверху. Держали крепко, не позволяя вывернуться. Щетина колола пальцы.
Он неторопливо осмотрел окуляр, раздувая ноздри. Склонился ближе и прижался к губам.
Он пах кровью. Антисептиком и потом. И на вкус был таким же – соленым, с оттенком железа. Глаза темнели, как ночное небо. Как космос.
– Я рад, что ты жива.
– И я рада, что ты… – пробормотала Малая, путаясь в словах и желаниях, и побагровела. Еще никто и никогда не целовал ее губы, и теперь они горели. А под сердцем глухо клокотали невысказанные слова, которые она так давно копила.
Нужно сказать ему. Обязательно. Правда, выбрать момент получше, не в тоннелях канализации.
Энцо осмотрел Малую снова, с головы до ног. Задержался взглядом на плече; на том самом, куда попали зарядом. Развернул ее спиной к себе и потянул ворот майки, открывая плечо. Прикосновение его пальцев было осторожным.
– Сильно?
– Просто… Просто синяк.
Он кивнул и увел взгляд. Будто смутился. Странный – сначала целовал, потом смущался.
– Меня выпустили, – сказал вдруг.
– Как это – выпустили?
– Сняли обвинение да отпустили. Неважно.
Лаконичен, как всегда. Наверное, человек Алариха помог. Малая была этому рада. Хоть на что-то сгодились ее старания.
– Здорово.
– Ага. – Энцо ковырнул краску на койке. – Что за работа на «псов»?
О боги, он знал.
Малая уставилась в темный, до миллиметра изведанный потолок. Рассказывать страшно не хотелось. В этой истории она выглядела – и, впрочем, действительно была – полной дурой. Купилась на обещания незнакомца. Главаря банды, по приказу которого ее похитили. И чем только думала?.. Явно не головой.
– Долгая история.
– Мне надо знать, Малая. Сейчас.
Энцо замер в ожидании. Брови нахмурены, глаза тревожно блестят в свете единственной лампы. Непрошибаемо серьезный.
– Ты хочешь отсюда выбраться или нет?
Конечно, она хотела.
Малая собралась с духом и начала рассказ.
Энцо молчал.
Малая вслушивалась в его молчание с надеждой и страхом. Вдруг он счел ее сумасшедшей? Она сама до конца не верила, что это было правдой. Вдруг никакой силы не существовало? Просто цепочка ужасных совпадений. Просто плод воображения сумасшедшего Алариха.
Она сцепила дрожащие пальцы и уставилась на потрескавшийся пластик пола. Из щелей пробивался песок.
Сейчас Энцо скажет, что она сошла с ума.
Или просто промолчит.
Пожалеет, что пришел за ней.
Он откашлялся и вытянул перед собой руку-имплантат. Пальцы разжались, как металлический цветок, свет скользнул по отполированной поверхности. На миг Малая ощутила механизм, как кости собственной руки. Казалось, она могла сжать его кулак усилием воли.
– Ты бы смогла управлять роботом-уборщиком? – шепнул он на ухо. Должно быть, боялся, что их подслушивали. – Привести его с другого уровня.
Она моргнула. Решила не кивать – вдруг тут еще и камеры стояли?
– Наверное, – ответила так же тихо.
Пальцы Энцо щелкнули и расщепились на десятки тончайших манипуляторов. Их импульс отозвался в ладони Малой.
– А я могу взломать эту дверь. Но если мы ее откроем просто так…
«Бум», – беззвучно сказали его губы. Малая похолодела.
– Взрыв?
– Заряд в голову.
– Ты уверен?
– Видел своими глазами. Их там двое, и они вооружены. Ты явно чем-то разозлила Алариха.
Разозлила, и еще как.
Они уставились на дверь, массивную, словно ее вырезали из бока шаттла. С металлическим замком. Она не могла их удержать, и Аларих это знал. А оружие и страх за свою жизнь могли.
– Что будем делать?
Малая тронула Энцо за руку и тихо выдохнула, когда их пальцы сплелись. Так знакомо.
– Есть у меня идея, – прошептал Энцо.
Колеса постукивали по плитам – ток-ток. Мелодичным звоном отзывалась пружина в корпусе. В фокусе мелькнула щетка с застрявшим сором. Раз – она подгребла мусор к щели у дна корпуса и всосала.
Малая покатилась дальше. Неблизкий путь: из жилых отсеков верхних уровней, по пандусам и завиткам коридоров, сюда, в жаркое брюхо «песьей» берлоги. На углу, точно под камерой наблюдения – изображение которой Малая предусмотрительно замкнула на одном кадре, – стояла пара охранников. Без имплантатов; Малая их прощупала еще из камеры. Оба вооружены, но держали оружие в кобуре.
Это было хорошо.