Я договорился в Риме со стекольных дел мастерами, чего и сколько изготовить и доставить в латифундию. Там товары плотно укутывали в солому и размещали в ящиках. Все-таки путь неблизкий, а на море иногда случаются жуткие шторма, даже на относительно спокойном Аравийском.
Пока шла подготовка, я занимался сельским хозяйством. Репа перезимовала благополучно и уже поперла в рост. Успела созреть до отплытия. Собрали около двадцати двух тонн с гектара. Могли бы и больше, подождав, когда наберет еще веса, но переросшая грубеет, теряет вкусовые качества. Репа, собранная в начале лета хранится плохо, поэтому почти всю продал. Ушла по хорошей цене, потому что здесь мало кто сажает ее под зиму.
Ульи заселили все, увеличив их количество до тридцати семи. Теперь у меня большая пасека. Первый сбор компенсировал большую часть расходов на закупку товаров для Индии. Смешав воск с заготовленным за зиму церезином, отлили и продали ароматизированные свечи — и мой капитал опять пошел в рост.
За пять дней до июльских ид (десятого июля) я раздал последние указания Вогану и Ияри и попрощался с родственниками. Флавия смотрела на меня, как на предателя, бросающего ее в самый трудный момент, несмотря на то, что оставляю под присмотром ее родителей, которые воспользовались поводом, чтобы не сидеть в жару в Риме и не тратить на питание деньги. После чего я с большим багажом убыл в Остию, где на рейде дожидался тендер. Ехал на легкой четырехколесной пассажирской повозке, напоминающей тайскую сонгтхэу (двухрядку), потому что сиденья располагались вдоль бортов и сверху был кожаный навес. Изготовили ее в прошлом году по моим чертежам. Уже видел более короткую реплику. Тащили ее два мула. Следом двигалась арба, запряженная двумя волами и нагруженная продовольствием. В трюмах еще есть свободное место. Решил не набивать их дешевыми товарами. Меньше осадка — выше скорость. Заполним до отказа на обратный путь, когда будет много легких, но объемных специй.
Перевоз меня и доставленного на арбе занял часа два. К тому времени северо-западный ветер набрал обороты и, после того, как подняли якорь и паруса, резво погнал тендер к Мессинскому проливу. Делали не меньше двенадцати узлов. Такое впечатление, что судно радовалось, что, наконец-то, отправляется в серьезное путешествие, а то чертовски надоело бегать между Остией и Таррако.
Ветер был благоприятным до самого устья Нила, а там сник. Пришлось членам экипажа садиться на весла, всем восьмерым, включая бывшего наварха, а теперь моего заместителя, и бывшего его заместителя, а теперь обычного матроса. Я был на руле. Половодье еще не набрало полную силу, но все равно шли медленно. Когда гребцы уставали, мы отдавали якорь, отдыхали. При попутном ветре преодолевали участок до Бурбаста за световой день, а на этот раз ушло три. Таки добрались и повернули в Канал фараонов, где течение стало попутным. Тут и задул юго-западный муссон, помог быстро добраться до Красного моря. Порт Арасиноя проскочили в вечерние сумерки. За нами погналась шестивесельная лодка с таможенником в яркой красной тунике. Он что-то орал, стоя на носовой банке. Наверное, желал счастливого пути. Я решил не останавливаться, чтобы не разочароваться в хорошем человеке. Он ведь не ради взятки гонится, а за державу обидно.
Глава 50
У сезона дождей есть и плюс для моряков — никаких проблем с водой. Почти каждый день льет, как из ведра, хотя и недолго. Этого хватает, чтобы с помощью старого паруса с дыркой в центре наполнить все емкости свежей чистой водой, не загрязненной выбросами предприятий и выхлопами автомобилей. Кислотных дождей сейчас не бывает, разве что после невероятного извержения какого-нибудь вулкана. Я моюсь каждый день и пытаюсь приучить к этому членов экипажа. Подражать мне не спешат, но ходят в чистой одежде, насколько это возможно в жарком влажном климате, когда любое движение вызывает обильное выделение пота.
Мы вышли к полуострову Индостан севернее порта Мучирис. Это все еще была территория царства Кералапуто, оно же Кера, поэтому мы спустились южнее до нужной нам точки. Была у меня мысль посмотреть, что творится в северных районах. Оттуда в прошлом году прибыла в Рим делегация к Октавиану Августу. Предлагали стать союзниками в войне с Парфянской империей, как сейчас называется Персидская. Император не сказал ни «да», ни «нет». У него сейчас маловато сил для войны с парфянами. Да и не забыли еще римляне, как им вломили под Каррами, когда из сорокатысячной армии спаслась всего четверть. Легионеры, вооруженные гладиусами, оказались бессильны против легких конных лучников, не вступавших в ближний бой, и тяжелой, бронированной конницы с длинными копьями, которая сметала римские когорты.