Я командовал половиной отряда, которая встречала три когорты, наступавшие с востока, вместе с бойцами прятался выше и дальше первой стенки из камней, перегораживавшей дорогу. День был пасмурным. Северный ветер гнал с океана лохматые серо-белые тучи, но дождь так и не пролился. Зато было не жарко. Наверное, легионеры тоже радовались этому, поднимаясь в доспехах с большими тяжелыми щитами и полным комплектом оружия все выше в горы. Представляю, как они матерят нас и своих отцов-командиров, приказавших переться сюда. Нет бы и дальше сидеть возле Арацилла, обмениваться с осажденными интересными жестами и благозвучными словами и ждать, когда те доедят запасы продуктов и мозги друг у друга и сдадутся на милость победителей.
Десяток легких пехотинцев-пращников, шедших цепью по склону выше дороги, увидели стенку и выглядывавших из-за нее воинов, дали сигнал командиру первой когорты и спустились ниже, чтобы принять посильное участие в штурме. Три когорты остановились, перестроились во всю ширину дороги, двинулись в атаку. Шли медленно, закрывшись большими щитами-скутумами до уровня глаз. Между обитым железом, верхним краем и обрезом металлического шлема оставалась узкая амбразура для наблюдения за врагами. О том, что опасность намного выше, не видна легионерам, они пока не догадывались.
— Свисти, — буднично приказал я воину с заячьей губой.
Выдал он знатно. Родись он за тысячи километров восточнее, попал бы в Соловьи-разбойники. После этого сигнала наши воины, следившие за врагами из-за стены, рванули к следующей, чтобы ненароком не попасть под раздачу. Их соратники, расположенные выше на склоне, начали с помощью слег сталкивать валуны в «желоба». Не все покатились туда, куда надо. Одна каменюка рухнула прямо на каменную стенку и развалила ее. Хорошо, что рядом никого не было из наших. Другие наоборот упали очень удачно, буквально превратив легионеров в кровавые отбивные. Не помогли ни щиты, ни доспехи. Валун чмякнулся — и человек готов. Покатился дальше — и убил или сильно покалечил еще нескольких. Позабыв про дисциплину, легионеры, включая командиров, рванули в обратную сторону, выбрасывая на ходу скутумы, пилумы и все остальное, что мешало бежать. Мои воины шли по вершине склона в ту же сторону и сталкивали валуны, заготовленные заранее, мимо которых римские пращники ранее прошли без опаски, не обратив внимания. Большие катились, подпрыгивая и утягивая за собой средние и маленькие, гулко падали на дорогу, иногда разбиваясь на куски, иногда нет. Некоторые догоняли легионеров, сбивали с ног, раздавливали. Раненые вопили истошно, звали на помощь, но их соратники мчались, не оглядываясь и останавливаясь. Даже со стороны зрелище было не для слабонервных, а уж оказаться под камнепадом — врагу не пожелаешь. Так мы и не желали, они сами приперлись.
От трех когорт осталось не больше половины. При этом уцелевшие продолжали драпать без оглядки. Возле Арацилла обязательно остановятся, чтобы придумать оправдание своему бегству. Иначе могут попасть под децимацию за трусость. Каждого десятого убьют свои же.
— Пойдем посмотрим, что творится по ту сторону от деревни, — предложил я тем, кто был рядом со мной, а свистуну приказал: — Иди и скажи парням, чтобы спускались на дорогу и собирали трофеи, — и еще раз напомнил: — Если попадутся легкораненые, пусть не убивают. Мне надо расспросить их кое о чем, а потом обменяем на наших пленных.