По правую руку от меня стояли четверо легионеров, двое с кайлами, двое с деревянными лопатами. Я начал с первых, как более опасных. Два удара копьем — два убитых или тяжело раненых легионера. Собирался расправиться и с остальными двумя, но один из них проявил недюжинную сообразительность и врезал лопатой моему жеребцу по носу. Это одно из самых болезненных мест у лошадей. Буцефал жалобно заржал и встал на дыбы, чуть не скинув меня. Если бы ехал, как раньше, без седла, наверняка плюхнулся бы на дорогу, и неизвестно, чем бы закончилось нападение для меня. К счастью, перед самым отправлением сюда, мне привезли седло со стременами, которое заказал в большом поселении неподалеку от берега моря. Догнать этого мерзавца с лопатой я не смог. Он довольно резво метнулся в лес, бросив свой рабочий инструмент, пока я успокаивал коня. Многие последовали его примеру, но все равно мы убили не меньше когорты легионеров, а оружия и щитов захватили на все пять. Впрочем, щиты сожгли, порубив на части, когда удалились от строящейся дороги на безопасное расстояние и остановились на ночевку. Горели они хорошо. Огня хватило на приготовление ужина. Утром выбрали из пепла железные умбоны, полосы оковки, гвозди. Любой металл нынче дорог.
Глава 10
Арацилл пал, продержавшись немногим более трех месяцев. Римлянам даже не пришлось его штурмовать. Когда закончились запасы еды, защитники совершили массовое самоубийство, приняв яд на основе коры тиса и трав аконита и болиголова. Лучше бы в бою погибли. Хотя при этом варианте был шанс попасть раненым в плен и умереть, распятым на кресте, или стать рабом на галере. Ладно, не судья я им. Римляне собрали трофеи, сожгли трупы врагов вместе со зданиями, а что не сгорело, было разрушено, чтобы больше никто не жил на том месте. После чего соорудили неподалеку большой каструм на два легиона, откуда начали проводить зачистку территории. Крепостей там больше не было, а небольшие поселения сдавались без боя или население бросало их, уходило на запад.
Стало понятно, что мой отряд станет следующим. Нас тоже обложат со всех сторон и возьмут измором. Римлянам спешить некуда. Поэтому мы отступили на запад, соорудили новую базу в горах неподалеку от поселения Вересуэка. С собой привезли большие запасы провианта, захваченного у римлян, так что местных жителей не напрягали. Наоборот, выменивали у них баранов на излишки продуктов, металлы, трофейное оружие. К нашей новой базе вела всего одна более-менее удобная дорога, по которой можно доехать верхом. Имелась еще пара троп, по которым теоретически можно уйти пешком, но пройдет не каждый. Мы подготовились к обороне дороги и немного улучшили тропы, расширив в слишком опасных местах и заготовив бревна, чтобы быстро соорудить мостики через расщелины, если нас попробуют атаковать или блокировать. Повторять судьбу осажденных в Арацилле я не собирался. Мы теперь находились в зоне ответственности южной колонны, состоявшей из Четвертого и Шестого легионов. Ей потребуется еще пара месяцев, чтобы выйти на равнину. Это при условии, что никто не будет мешать. К тому времени похолодает, боевые действия приостановятся. Так что до следующей весны как-нибудь перекантуемся.
Держать весь отряд на базе не имело смысла, поэтому всех, кто жил неподалеку, я отпускал по домам. Когда намечалось дело, посылал гонцов, чтобы созвали их. В экстренном случае зажгли бы костер, но пока ни разу не потребовалось. Сам тоже наведывался в Вересуэку, чтобы искупаться в море, порыбачить, посидеть в мини-таверне Дея, выпить вина и поболтать с аборигенами. Хозяин заведения поил и кормил меня бесплатно. Говорил, что из уважения, но стоило мне там появиться, как сразу набегало много желающих общнуться со знаменитым полевым командиром Корокоттой. Само собой, каждый покупал вино и закуски и угощал всех, кто сражался с римлянами. Так что Дей с лихвой отбивал все расходы на меня. Самое забавное, что ненависть абсолютно не мешало аборигенам вести дела с римскими купцами. Типа они с нами не воюют. Кантабры еще не ведают, что иноземный купец — это первые первый всадник апокалипсиса. Через какое-то время, воспользовавшись его разведывательными данными, прискачут остальные три в виде вражеской армии.
Как-то приехал я в Вересуэку, искупался в море, хотя уже было не жарко, вода бодрила. Затем помыл в реке коня, протерев мочалкой из ячменной соломы. Буцефал, не привыкший к таким нежностям, сперва недовольно фыркал, но потом распробовал и угомонился. Высохнув, отправились неторопливо к мини-таверне. Я вел коня на поводу, чтобы снова не провоняться им.