— Конечно, — подтвердил я.
— Тогда поговорю с Марвом, хозяином баржи, — пообещал хозяин постоялого двора. — Он мой бывший сослуживец, заходит по вечерам на чашу вина.
— Буду благодарен! — произнес я.
Марв оказался довольно тщедушным для легионера. Служил в «артиллерии» — расчете катапульты, как сейчас называют стреломёты торсионного действия. Точнее, метали они дротики длиной от сантиметров семидесяти до полутора метров и весом до пары килограмм на расстояние метров пятьсот-семьсот. На дистанции метров триста пробивали любой доспех, а то и два-три сразу. Через несколько веков римляне переименуют катапульту в баллисту, чтобы внести больше путаницы в научные труды и писательские шедевры. Баржа у него была плоскодонная и крепкая длиной метров десять и шириной около четырех. Вниз сплавлялась почти без помощи четырех пар бурлаков, которые лишь в сложных местах садились на весла. Все остальное время парами по очереди управляли двумя рулевыми веслами, опущенными с бортом в кормовой части и соединенными поперечной жердью, захватанной до блеска. Обратно они пойдут по берегу и потащат баржу, а там, где берег высокий, будут грести веслами или на мелководье отталкиваться шестами, так что бурлаков зря не напрягали. Работа, конечно, тяжелая, до Вареи около двухсот римских миль, зато оплачивается хорошо. Как мне сказал один из бурлаков, за сезон зарабатывает раза в два больше, чем разнорабочий за год. Не похоже, чтобы врал, хотя головой за его слова не поручусь.
Первые километров сто от Вареи река Иберус, как называют ее римляне, а в будущем Эбро, течет довольно быстро. Точно не скажу, но километров семь-восемь в час мы делали. Дальше река становилась шире, и скорость падала потихоньку. Плыли мы часов по четырнадцать в сутки, дважды высаживаясь на ночь на берег возле сел. Экипаж ничего у местных не покупал, питался прихваченным из дома, а я приобретал на бронзовые ассы свежий хлеб и сено для лошади и мула. В местах наших стоянок трава была общипана под корень. По словам Марва животных он перевозит редко. Значит, сельчане пасли на берегу скот. Возле воды больше зеленой травы.
На третий день приткнулись к левому берегу напротив расположенного на правом берегу селения Ампоста. Здесь была паромная переправа, от которой на юг до Нового Карфагена и на север до Нарбо Мартиуса через Таррако уходила римская дорога, проложенная вдоль берега Средиземного моря. Меня высадили прямо возле нее, когда там выгружалась с парома пара купеческих арб, запряженных волами. Марв попрощался со мной, перекинулся парой слов с паромщиками, которые потравили канат, чтобы баржа прошла, и отправился к берегу моря.
Я подождал, когда переправятся четыре из почти полусотни купеческих арб, и пристроился за ними. Охраняли караван три десятка конных воинов. Почти все в кожаных доспехах и примерно у половины шлемы были тоже кожаные. Зато вели себя, как грозные вояки. Я постеснялся составить им конкуренцию, даже не стал спрашивать у купцов, не нужен ил им еще один охранник.
До вечера мы прошли километров пятнадцать и остановились на ночь на постоялом дворе в селении рядом с пустующим римским каструмом. Обычно так и появляются города. Сперва возле каструма поселяются гражданские жены легионеров, потом добавляются хозяева забегаловок разного уровня, пекарен, лавок. За ними приходят ремесленники. Военные вскоре уходят, а поселение остается. Если каструм больше не нужен армии, перебираются в него, оказываясь под защитой рва и вала с частоколом и башнями. Как мне сказал возница замыкающей арбы, пожилой мужик с длинными усами и короткой бородой, следующую ночь проведем возле такого же, а третью уже в Таррако.
Глава 16
Иберы называли этот город-порт Кессе. Карфагеняне, отжавшие его у аборигенов, не стали менять название. Римляне захватили во время Второй Пунической войны, укрепили и переименовали в Таррако. С позапрошлого года это столица провинции Тарракоская Испания, одной из трех на Пиренейском полуострове. Остальные две — Лузитания и Бетика. Город, вытянувшийся вдоль моря в виде кривого пятиугольника, обнесли с четырех сторон каменной стеной высотой метров шесть. С пятой была гавань, защищенная двумя молами, сравнительно далеко уходящими в море. В нее прибывали суда со всего Средиземноморья. Сейчас грузились-выгружались десятка три галер разного водоизмещения. Так что можно будет отправиться в любую точку нынешней ойкумены. Только сперва надо закончить одно небольшое дельце, из-за которого я прибыл именно сюда.