У римлян сутки делятся на две половины — день и ночь, причем обе по двенадцать часов и зимой и летом, только в первом случае длиннее ночные, а во втором — летник, и лишь дважды в год, в дни весеннего и осеннего равноденствия, равны. Вдобавок ночные делились на четыре стражи по три часа каждая. Часы солнечные и водяные. Первые бывают и карманными, называются солариа. Это квадрант диаметром сантиметра три, напоминающий подставку для куриного яйца. На одной стороне дырочка, через которую солнечный луч падает на противоположную стенку со значками, указывающими время. Работают только на широте Рима, а южнее или севернее надо вводить поправку. Водяные встречаются реже карманных и обычно в храмах. Кстати, неделя в бытность мою легионером была из восьми дней, а теперь из семи, как у всех нормальных людей.
— Не сразу нашел, — соврал я.
Луций Дуилий не поверил, но промолчал, уставившись на мою соломенную шляпу, которых здесь носят выходцы из Малой Азии, обычно халдеи. Римляне-мужчины ходят простоволосыми, накидывая на голову капюшон плаща в холод или дождь, богатые замужние женщины могут накрыться углом длинной паллы (прямоугольное покрывало наподобие греческого гимантия, которое использовали, как накидку или плащ), бедные — маленьким платочком, и те, и другие используют шерстяную повязку витту или лоскуток ткани, символизирующий головной убор: и приличия соблюдены, и не жарко. Обязаны носить шерстяную повязку весталки (жрицы богини Весты), коническую шапочку с оливковой веточкой — фламины (жрицы других богов) и раньше вольноотпущенники — шерстяную шапку, но уже в те времена, когда я был перегрином, на это забивали, надевая только в сатурналии — праздник, так сказать, непослушания рабов. У меня волосы не такие густые, как у большей части римлян, поэтому в жару ношу соломенную шляпу с широкими полями, за которой нужен глаз да глаз, потому что в городе на нее постоянно покушаются недокормленные лошади и мулы.
— Что ж, бери рудис, — кивнув в сторону корзины, из которой торчали рукоятки деревянных мечей. — Сейчас назначу тебе бойца.
Кстати, гладиатору-рабу, предоставляя свободу после блестящей победы, вручают именно рудис.
— Давай сразу двух, чтобы не терять зря время, — предложил я.
— Как хочешь, — не стал он спорить и позвал: — Оскон и Безо, подойдите!
Они были без шлемов, не новички, но и на ветеранов не тянули. Оскон, судя по имени, кельт, а Безо — иллириец. Оба среднего роста и крепкого сложения. Таких проще обучить на скутара. Во вчерашних боях не участвовали, уровень мастерства мне неизвестен. Наверное, именно поэтому Луций Дуилий выбрал их.
— Возьмите щиты, сразитесь с ним. Если победите, пойдете вечером в город, — приказал мунерарий.
Видимо, Оскон и Безо — рабы из военнопленных. За хорошее поведение и после удачных поединков им выдают премию и/или отпускают в увольнение, дав круглый или овальный жетон на гайтане, на котором указано, что являются собственностью лудуса, потому что могут принять за сбежавшего раба и схватить, чтобы получить вознаграждение от хозяина.
— Вы все якобы в шлемах с решетчатым забралом, в голову не колоть, — напомнил мне Луций Дуилий.
— Хорошо, — согласился я.
Рудисы были с ручками без обмотки, но по весу тяжелее металлических. В рукоятки был залит свинец, из-за чего нарушилась балансировка. Я взял в правую руку рудис, в левую — деревянную сику, которая немного короче из-за изогнутости, повертел ими в воздухе, привыкая к нетипичным центрам тяжести оружия, вышел на площадку для учебных боев — квадрату, ограниченному белыми полосами из растолченного мела. Противники вернулись со скутумами, старыми, порядком побитыми. Вслед за этими гладиаторами подтянулись и остальные, чтобы посмотреть, чего стоит заносчивый новичок.
— Начали! — скомандовал мунерарий.
У парней была начальная подготовка легионера. После восстания рабов-гладиаторов под предводительством Спартака римляне убедились в их превосходстве над легионерами и начали нанимать заслуживших свободу для обучения новичков. Со временем легионеры стали наниматься ланистами в школы гладиаторов. В общем, постоянно шел обмен опытом. Только вот его сперва надо было накопить, а у моих противников явно было мало времени на это. Они, как положено, попытались зайти с разных боков. Я не давал это сделать, атаковал по очереди, заходя за правую руку. Работал быстро, на упреждение. Их действия нетрудно было предугадать, если знаешь, чему учат легионера. Часто не уклонялся, а отбивал уколы, в том числе, и лезвиями. Для рудиса, оружия колющего, тем более, деревянного, это не вредно. Мог бы «убить» быстро, но решил показать класс, поиграл с ними, погонял по площадке. Мне, в отличие от них, не надо таскать скутум. Обычный весит около десяти килограмм, а тренировочные на два-три тяжелее. Когда заметил, что парни в мыле, свел их и поразил двумя быстрыми точными уколами в грудь у правого плечевого сустава, нанесенными сикой, серповидная кривизна которой позволяла обогнуть кромку щита. Да и укол оружием, которое держат в левой руке, оказался неожиданным. Оба привычно следили за гладиусом в правой.