Сразу за городом Баст, который римляне называют Бурбаст, начинался Канал фараонов. Собственно говоря, никакого канала уже нет. Есть вади — русла пересыхающих в сухой период рек, которые сейчас наполнила разлившаяся речная вода. По ним мы добрались до Красного моря, получившего свое название, благодаря красноватым водорослям. На выходе в него находился новый порт Арсиноя, получивший название в честь жены Птолемея, царя Египта, предка моей и не только приятельницы Клеопатры. Флавия в детстве слышала о ней от родителей. Я рассказал кое-что из того, что они умолчали.
— Неужели она была такой⁈ — не поверила жена.
— Это рассказывал мой отец, который знал ее со всех сторон, — образно выразился я.
Ветер был попутный и свежий, гнал тендер со средней скоростью узлов десять. Шли днем и ночью по компасу, что пугало моих матросов даже больше, чем плавания по открытому морю вдали от берегов. Я заверил их, что умаслил злых духов щедрыми жертвами, пообещали не вредить. И сдержали обещание — до Баб-эль-Мандебского пролива мы добрались без проблем. Его прошли в светлое время суток и держа оружие наготове. Я изготовил в Афинах шесть арбалетов и большой запас болтов для членов экипажа, научил стрелять. Как утверждает перипл, в этих водах шалят пираты. Видимо, перебрались сюда те, кого не добили римляне, основательно зачистившие Средиземноморье. На нас не напали. Может быть, смутила необычная конструкция судна или его слишком высокая скорость. Экипаж был спокоен, потому что на борту аж два гладиатора, которых считают кем-то вроде суперменов. Типа мы с Флавией вдвоем завалим пару сотен пиратов, а остальных человек пять матросы сами как-нибудь добьют.
Обычно римские купцы добираются до Адена, который сразу за проливом, где продают привезенные товары и покупают местные и попавшие туда из Индии. Отправиться дальше редко кто решается, но, судя по периплу, такие существуют. Я последовал их примеру, но пошел не вдоль северного берега Эритрейского моря, а напрямую по компасу. Курс помнил примерный. Полуостров Индостан большой, не промахнемся. По всему его побережью есть торговые порты. Нас подхватил юго-западный, муссонный ветер по северо-западному краю Индийского океана.
Первые пять суток матросы вели себя спокойно. Был сезон дождей, и каждый день поливало, так что воды, как для питья, так и для других нужд, было в избытке. Я ловил тунцов весом от десяти килограмм до почти центнера, которых запекали на древесных углях, купленных в Афинах. Там их используют в первую очередь для кузниц. Члены экипажа уплетали запеченную рыбу за обе щеки, а объевшийся человек не ведает страха.
На шестые ко мне подошел Лавису и доложил:
— Матросы ропщут. Говорят, что ты везешь их, чтобы принести в жертву Нептуну.
Сейчас нет писателей-фантастов, но фантастических баек с лихвой.
— А как же я без них доберусь обратно? — иронично поинтересовался я. — Или решили, что я вместе с ними останусь у Нептуна?
— Не знаю, — пожал плечами мой заместитель.
— Скажи им, что в жертву принесу Флавию. Она больше понравится Нептуну, — в шутку предложил я.
Судя по тому, как попустило Лавису, он тоже был уверен, что станет жертвой, и считает мою жену более достойной на эту роль.
— Но если кто-то хочет сойти на берег, то пусть прыгает за борт и плывет на север. Не знаю, сколько точно до суши, но не меньше пары сотен миль, и живут там парфяне, которые очень любят римлян, — продолжил я,
Парфянская империя — это следующая реинкарнация Ассирийской. На этот раз кочевники зашли с северо-востока, и были они не семитами, а скифами, истинными арийцами. И последние стали первыми, а первые — последними. Не знаю, каким боком пристроился к этому противостоянию Гитлер, потому что германцы не имели никакого отношения к ариям, разве что воевали с ними в лице русских. Окажусь в будущем, узнаю, какая у него была гаплогруппа. Может, его мамаша что-то утаила от сына.
Часа через два после разговора с Лавису я заскочил за чем-то в каюту, где был пойман Флавией, которая, сурово глядя мне в глаза и нервно дыша, задала вопрос:
— Ты собираешься принести меня в жертву?
Кто-то из матросов умудрился незаметно для меня, рискуя остаться без работы вдали от родины, предупредил ее. Единственная женщина на корабле сразу становится объектом любви всего экипажа. Выбора нет, поэтому она самая красивая, а если действительно красавица…