по шее. Нет, это не годится. Разве герой может драться, как мальчишка?!
Приказать директору оставить Жантаса на второй год?
Что это я? Жантас-то уже кончил к этому времени школу. В армию его, конечно, не взяли. Ага! Придумал. Я обращаюсь к председателю и строго произношу:
— Жантасу никогда не выдавать никаких путевок!
— Так точно!— отвечает председатель.— Может быть, еще какие-нибудь распоряжения насчет него будут?
— Хватит с него!— снисходительно говорю яЗагремела посуда. Ох и неугомонный же человек моя бабушка!
Нужно спать, завтра предстоит большое путешествие, если, конечно, Султан не подведет. Он ведь такой —
наобещает, а потом будет отпираться: «Что ты, Кожа! Ты перепутал», или скажет: «Я пошутил...»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Рассказывает, как мы с Султаном отправились вдвоем на джайляу, о том, сколько седел можно надеть на одну лошадь, о том, как я учился курить и чем все это кончилось.
Только мы с бабушкой кончили пить чай с молоком, показался Султан верхом на коне.
— Эй, Кара Кожа, ты дома?
— Дома!
— Готов?
— Готов!
— Выноси седло и сбрую.
Я вышел на улицу с седлом и уздечкой. Султан важно сидел на чалой игривой четырехлетке. Я поискал глазами второго коня и не нашел.
— Где же мой конь?
— Лучше этой чалой не видел даже твой незабвенный отец, Кадыр-атай!— ответил Султан и потрепал коня по
холке.— Что стоишь, раззява, ворон ловишь?
Седлай?
— Кого седлать?
— Мальчик еще не проснулся,— захихикал Султан.— Седлай Чалку, прилаживай седло позади моего. Такая
лошадь не то что до джайляу, до самой Алма-Аты двоих домчит.
— Одну лошадь?.. Двумя седлами?..
— А что тут удивительного? Седлай!
Я никогда не видел, чтобы одну лошадь седлали двумя седлами. Но это было даже интересно, именно потому что так никто никогда не делал.
Едва я справился с подпругой, как из дому вышла бабушка.
— О горе мне!— запричитала она.— Я так и знала, что ребенок свяжется с этим лоботрясом... Г лядите, люди
добрые! Видели ли вы что-нибудь подобное?
Пока бабушка кричала, я взобрался па лошадь. Султан здорово придумал. Сидеть на втором седле было гораздо
удобнее, чем подсаживаться просто так, без седла. Ноги не Болтаются, у каждого есть свои стремена.
Султан, видимо, решил похвастаться своей выдумкой и погнал Чалку по улице.
Мне это не понравилось.
— Куда мы едем?—спросил я.
— Молчи, сиди тихо!— отрезал Султан.
У Чалки оказалась на редкость мягкая поступь. Мы рысцой подскакали к магазину и остановились. Спрыгнув на землю, Султан передал мне поводья.
— Держи. Деньги есть?
— Зачем.
— Узнаешь. Сколько у тебя?
— Пять рублей, а зачем?
— Если будешь задавать глупые вопросы, можешь отправляться домой. Давай деньги!
Что было делать! Я оказался человеком зависимым, и пришлось подчиниться. Медленно расстегнув пуговицу нагрудного кармана, я запустил туда пальцы.
— Что ты возишься!— прикрикнул Султан.— Давай скорее.
Я копался, потому что мне нужно было копаться. В кармане у меня были две похрустывающие бумажки. Я не знал,
какая именно из них пятерка, а какая десятка, и пробовал определить это на ощупь. Чем кончаются такие
попытки, вы сами, наверно, знаете. Я вытащил 1 десятирублевку.
— Эгей!— закричал Султан.— Ну и хитрец же ты, Кожа! Всегда сумеешь разыграть человека. Ну ладно, я не
сержусь. Пусть будет десятирублевка. Давай ее сюда.
— Я думал, что у меня пятерка,— неловко оправдывался я.— Бери десятку, только пять рублей верни мне, ладно?
— Разберемся,— пообещал Султан и скрылся в дверях магазина.
Я вытащил из кармана вторую бумажку. Конечно, это была злополучная пятерка. Я так был рассержен на эту бумажку, что хотел разорвать ее и выбросить, но потом сжалился и снова положил ее в карман.
Султан вышел из магазина с набитыми карманами своих синих галифе.
— Что купил?
— Дорожные заботы, — важно ответил он мне и подмигнул.
Вскочив на коня, Султан огрел Чалку плеткой, и мы помчались.