- Что с ним? - Послышался исходящий откуда-то сзади обеспокоенный голос жены.
- Да так. Не вашего ума дело. - Ответило ей существо и, раскланявшись, исчезло. В этот момент моя связь с ним пропала, а Лекот опустил веки и задремал. Я же остался стоять посреди кареты прямо напротив него и внимательно разглядывал своего сына. Странности, происходящие с ним одна за одной, пугали и заставляли крепко задуматься.
Пока же я блуждал в своих мыслях, любимая облегченно вздохнула и пересев на скамью к Лекоту мягко прижала его к себе в крепких объятиях. Кшарон тоже сел рядом с ними и прислонился головой на ее свободное плечо. Картина была гармоничной, но тревожные мысли все стучались и стучались в мою голову. Я все так же стоял посередине неторопливо едущей в наше поместье кареты. Жена с сыновьями задремали и создавалось ощущение, словно и не происходило недавно ничего странного, но я все стоял и стоял. А мы тем временем все ближе подъезжали к дому.
***Лекот***
Мне снился сон. Но в отличии от прошлых, он совсем не выглядел реалистичным. Скорее он походил на безумную, не прекращающуюся круговерть нереальных событий. Я, то скользил меж опасно вращающихся и падающих смертоносных оружий в теле крылатого кота, а то вытворял все то же, но в теле человека. В следущий же миг я уже сидел на котле с кипящей лавой и внимательно слушал застывшую напротив меня и весело бултыхающую руками в жидкости странную сущность. А еще немного спустя я просто сидел и читал различные книги, и все выглядело бы нормально, если бы рядом со мной не извивалось странное растение, а книги не были бы живыми. И это лишь малая и самая понятная часть того, что творилось со мной во сне. Казалось, я провел там десятилетия. И одновременно с этим у меня было осознание, что я увидел лишь малую часть произошедшего. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и этот сон.
В этот раз открыл я глаза уже в просторной, светло обставленной, комнате. Спустив ноги на кремового цвета пушистый ковер и ощутив стопами всю его мягкость, я с легкостью встал и с наслаждением потянулся всем телом. Настроение было на высоте. Увиденный совсем недавно сон словно затуманился и почти не привлекал моего внимания, в отличии от обновившейся обстановки. Мне было любопытно, где я оказался. И пусть в голове бродила одна правдоподобная догадка, но мне хотелось узнать наверняка. А потому, еще немного постояв на месте, я еще раз потянулся, зевнул и, одевшись в лежащий в инвентаре запасной комплект одежды, я побрел в сторону единственной маячащей двери. Но стоило мне только распахнуть ее наружу, как послышался девичий писк и грохот падения чего-то на пол. Заглянув же за дверь, я столкнулся взглядом с одетой в платье горничной девченку лет пятнадцати. Она сидела на полу и потирала ушибленный дверью лоб, а на подоле ее платья лежала аккуратно сложенная качественная и явно дорогая одежда.
- Г-господин? - Немного запнувшись спросила она, а потом оглянувшись, сама себе и ответила на вопрос утвердительным кивком. После чего поднялась на ноги, оттряхнула подол платья и, поклонившись в пояс, протянула замеченную ранее одежду мне. - Старшая госпожа просила отнести эту одежду вам и настоятельно рекомендовала убедиться в том, что вы ее действительно наденете.
- Хорошо. - Просто кивнул я, забрал из ее рук одежду и, ненадолго скрывшись в комнате, тут же надел ее на себя. Выйдя обратно я попросил ее провести меня к старшей госпоже, и она безмолвно повела меня в нужном направлении. Такое поведение пробудило во мне старые воспоминания, и я досадливо скривился, изо всех сил сдерживая подступившие к глазам слезы. Именно тогда, приехав к бабушке и дедушке в гости, я впервые встретился с таким обращением и, немногим позже этого, лишился всех. Из всего особняка выжили только я и маленький щенок, играясь с которым я и залез в густые кусты. Те кусты широким кольцом окружали вековое дерево, в корнях которого обнаружилась нора. И именно ей я был обязан тем, что все еще жив. Ну, и щенку.
Слезы постепенно высохли, но после них внутри проснулась ненависть и жажда мести. Так было уже не впервой, а потому я успел вновь похоронить их глубоко в своем сердце еще до подхода к покоям матери. Думаю, все же правильным будет называть эту приятную женщину матерью хотя бы в своей голове.
- Госпожа, я привела молодого господина. - После короткого стука в дверь негромко, но уважительно произнесла горничная. И тут же из-за двери послышался ответ приятным и льющимся, словно ручеек, голосом.
- Хорошо, можешь быть свободна. - Служанка поклонилась закрытой двери и, развернувшись, ушла куда-то в глубь особняка. - Проходи, Лекот.