- Отец? - Голос Франа звучал вопрошающе и содержал в себе немалую долю опаски. Видимо видок у меня еще тот.
- Вы ошиблись. - Коротко ответил я, так как сил говорить совершенно не было. И если произошедшее по мне так сильно ударило, то даже страшно представить, как чувствует себя мальчик. Он ведь это все не в первый раз переживает. Наверняка ему в сотни раз тяжелее.
Переведя взгляд на Лекота, я всмотрелся в его глаза, так похожие сейчас на две бездны, и почуствовал, как от совершенного поступка коробит сердце.
- Вы уверены? Присмотритесь к его рукам. - Последовав совету Карателя, близкого друга своего сына, я опустил взгляд на руки ребенка и тут же замер. Когти. По детски тонкие пальчики паренька венчали внушительные когти, от одного вида которых я чувствовал зарождающийся в душе страх. Но сомнений быть не могло. Он не мог быть монстром. Ребенок рода Серафим Батиос Гнэм никак не может оказаться монстром. И единственный приходящий в голову ответ, объясняющий его метаморфозы это то, что его отец был из рода оборотней. А такое очень даже возможно.
- Нет, - покачав головой ответил я ему. - Вы действительно ошибались в своих предположениях.
- Тогда почему артефакт отторгнул его? - Тут же вскинулся Фран, всегда привыкший считать, что не может ошибаться. Зачастую так и было. Его разум и интуиция никогда не подводили его. Но не в этот раз.
- Потому что его кровь сильнее. Он последний представитель древнего аристократического рода Серафим Батиос Гнэм. Как думаешь, существует ли хоть малая возможность того, что артефакт позволил бы принять его в нашу семью на правах сына? - Спокойно ответил я после некотрых раздумий, но в конечном итоге решил не скрывать добытую из его воспоминаний информацию.
- Серафим Батиос Гнэм?! - Ахнула жена, ведь она как никто другой знала историю детства моего отца. Тот тогда сразу рассказал ей обо всем и спросил, готова ли она будет отдать в случае необходимости свою жизнь за людей, воспитавших его. И любимая тогда твердо ответила "да", при этом в ее взгляде читалось, что она действительно была готова пойти на такой поступок. Так же как и я. Но, вот незадача, о смерте благодетелей нашего рода мы узнали лишь спустя пять дней. Когда все возможные следы нападавших уже были уничтожены и потеряны. - Но как это возможно? У них же была только одна дочь, чье тело так же нашли рядом с трупами родителей!
- А еще рядом нашли тело неизвестного молодого человека, что как мне довелось узнать на собственной шкуре, был отцом Лекота и мужем единственной дочери семьи наших благодетелей. - Хмуро пробормотал я, мысленно отгоняя так и лезущую на глаза картину изуродованных трупов.
- То есть?.. - Пробормотал Фран, наконец осозновая всю ситуацию. Девчонки же стояли, словно замороженные. Явно женушка постаралась, что бы они лишнего ничего не увидели и не услышали.
- Да. Мы чуть не угробили того, кому по идее по гроб жизни должны. - Глубоко вздохнул я, вновь переведя взгляд на Лекота. Тот стоял все так же неподвижно и его глаза были пусты. Но стоило мне только об этом подумать, как тот моргнул, сгоняя с глаз пелену и крепко сжал и разжал кулаки. В глубине его глаз вспыхнула жажда убийства, но так же быстро, как и появилась, она была потушена. Он встряхнул всем телом, повел плечами и покрутил головой, видимо разминая шею. А затем сделал шаг вперед. И черные шлейфы тумана, что по идее должны были сдерживать все его движения, свободно последовали за ним. Но что меня поразило больше всего, так это то, что на его лице не было признака ни малейшей боли, хотя это заклинание было направленнно именно на причинение оной.
- Хм. Не знал, что стихии можно использовать и так. - Тихо пробормотал парень, смотря на свою руку и то сгибая, то разгибая ее. Мне еще послышалось, что он сказал что-то вроде "или не помнил", но из его уст это звучало слишком фантастично, так что я списал это на обман слуха. Лекот же тем временем все продолжал бормотать себе под нос. - Смерть, порядок и иллюзия, значит? Интересненько, интересно. А что будет, если я сделаю так? - Он крепко сжал кулак, и окружающая его дымка тут же втянулась куда-то внутрь. А когда он разжал руку, она была пуста: лишь по коже шел еле заметный черный узор. - Все интереснее и интереснее...
И мне, если быть честным, тоже было интересно, как у него это вышло и что именно он вообще делает. А еще меня интересовала его нулевая реакция на увиденные недавно воспоминания. Или она все же была, но просто выразилась в отрицании? Может именно потому первым, что он сделал после пробуждения, было сосредоточение на моем заклинании?