***Кирилл***
День сегодня незадался еще со вчерашнего вечера. С того момента, когда отец, словно невзначай, сообщил мне весть о том, что на празднике будет присутствовать моя будущая невеста и жена. А на все мои попытки выспросить что-либо еще, он отвечал очень размытыми и малопонятными фразами. Тогда-то я и решил, что предстоящий бал будет маскарадом. А уж с маской на лице и моими умениями контролировать свое тело я смогу затеряться в толпе. И тогда никакая будущая невеста не сможет меня отыскать. Еще чего не хватало, портить себе праздник.
А уж как злился отец, когда утром до него дошли вести о принятом мною решении... Сущее наслаждение. Вот только наслаждаться мне долго не дали. Отец вызвал меня к себе в кабинет, где у нас состоялся серьезный разговор. По идее он должен был примирить меня со своей незавидной участью: я должен был проникнуться планами отца, покорно сложить лапки и жениться на неизвестной мне леди, что старше меня на два года. Два года, черт возьми! Да какой парень захочет такого унижения?! Девушка, что старше его возрастом - это ужасное оскорбление для чести любого мужчины! А учитывая, что я ко всему прочему принц, пусть и ненаследный!... Ну уж нет! Ни за что на свете!
Я был полон ярости и мне хотелось выплеснуть ее хоть куда-то, но даже ожесточенная тренировка и спаринги с телохранителями отца особо не помогли. А там и подошло время, можно так сказать, начала банкета - примерно к этому времени по расчетам аналитиков должны были начать прибывать первые гости. И я был вынужден облачаться в, пусть и хорошо сидящий, но ужасно стесняющий движения по сравнению со спецодеждой костюм. Маска, заказанная вчера мастерам, уже была готова, и я, решив осмотреть место праздненства, не забыл прихватить и одеть ее. Уж больно мне не хотелось, что бы хоть кто-нибудь видел меня в таком взвинченном состоянии. Еще ляпну что нибудь сгоряча - потом вовек не расхлебаю. А так заодно посмотрю, узнает меня кто, или нет.
И, к моему счастью, уже приехавшие и успевшие выбрать или сделать себе маски гости меня не узнали. Я с ними приветливо поздоровался, поговорил немного на насущные темы, но все взгляды, бросаемые на меня, так и сквозили неузнаванием. Все время разговоров люди с озадаченностью и, пытась делать это не очень заметно, разглядывали меня, но так и не узнали. А спросить напрямую не позволял этикет, принятый на подобных балах - если ты не узнал своего собеседника, значит плохо знаешь этого человека. А в том случае, когда ты узнаешь его имя напрямую и это вдруг оказывается твой хороший друг - как быть? Ведь ты, как бы, таким образом признаешь, что он для тебя маловажен, раз не смог узнать его из-за какой-то маски. Помню, читал, что в прошлом из-за подобного нередко случались дуэли. И зачатую заканчивались они смертью или тяжелейшим ранением одного из противников.
Так вот, вдоволь наговорившись и подтвердив, что так и остался неузнанным, я решил немного проветрить голову на одном из балкончиков, так как разобравшись с одним делом, мозг опять вернулся к прошлой проблеме. И с каждой секундой клокочущая в груди ярость становилась все ощутимей и ощутимей - я по своей старой привычке в очередной раз накручивал сам себя. Только вот выбранный мною балкончик внезапно оказался занят пареньком примерно моего возраста в черной маске кота, который словно сливался с царившей в углу, где он и стоял, тенью. Его серые, даже серебристые, глаза сияли, когда он смотрел на раскинувшийся внизу, и тянущийся почти-что до самого горизонта, сад. Я на мгновение замер, не решаясь побеспокоить его, но увидев, как дернулось кошачье ухо маски, сделанной словно тем же человеком, что создавал и мою - уж больно они обе выглядели реалистично, - понял, что уже поздно. А потому прошел к массивным, но при этом изящным, перрилам и облокотился о них руками, перенеся на них весь свой вес.
- Не помешаю? - Обратился я к нему, явно вырывая из каких-то мыслей, так как свет его глаз тут же потух, будто кто-то выключил светильник.
- Нет, не помешаете. - Равнодушно сказал он, кинув на меня лишь мимолетный взгляд и подняв глаза обратно к небу. По крайней мере в этот раз его взгляд был направлен немногим выше, чем до этого. И если раньше я этого не замечал, наверняка, из-за света, идущего прямо изнутри него, то теперь я увидел, что такой необычный взгляд был полон тоски, печали и просто океана усталости. Не смотри я недавно в собственное отражение точно таким же взглядом, и не понял бы, что там намешано. А так...