— Конечно, это новое слово в русской литературе.
— Ну-ну, — посмотрел я по сторонам.
В редакции уже практически все были пьяны, даже Уткин.
— С теми, кто не уважает Чехова, у нас не пьют! — заявил он, воинственно блестя очками.
Палкин, ни слова не говоря, поднялся и бросился на Уткина, норовя сорвать с его носа очки. Послышались глухие звуки ударов, сопение, со столов на пол посыпались рукописи. Сотрудники бросились разнимать дерущихся, что только увеличило суматоху.
Общими усилиями Палкина выкинули за дверь.
«Пора уходить, — подумал я, поднимаясь. — Без женщины пьянка превращается в драку, а с нами даже Бурятиной нет».
На выходе я увидел Палкина, который рвался назад в здание.
— Русского гения бьют! — орал он.
— Владимир Иванович, идите домой, пока под вторым глазом синяк не поставили, — урезонивал его Сербов.
Только сейчас до меня дошло, что Уткин с Палкиным полные тезки.
— Козлы! — бушевал Палкин. — Даже драться не умеете!
— Мы и не должны уметь, — сказал я Сербову. — На твоем месте я сходил бы за бутылкой.
— Иду, — вздохнул Сербов. — Как хороший писатель, так обязательно сволочь. Владимир Иванович, ты со мной?
— А с кем же еще! — полез тот к нему целоваться. — Поехали ко мне, хоть выпьем.
— Его возьмем? — показал на меня Сербов.
— Нет, — отвернулся от меня Палкин.
Я с ним согласился. Два рассказчика за одним столом — это перебор.
5
Союз писателей СССР вместе с Советским Союзом почил в бозе, и на его руинах возникло Международное сообщество писательских союзов.
— Какой-то МПС, а не Союз, — сказал мне консультант Дудкин. — А на месте машиниста бухарский меняла.
— Кто? — удивился я.
— Мулатов. Его дед был главным ростовщиком в Бухаре. А яблоко от яблони, как ты знаешь, падает недалеко. Консультантом по белорусской литературе к нам не пойдешь?
— Консультантом? — еще больше удивился я. — Там же Володя Плотников.
— Уволился.
— А ты становись консультантом по совместительству, — посоветовал мне Вепсов, когда я ему рассказал об этом предложении. — Со вчерашнего дня я у Мулатова заместитель.
Это меняло дело.
В одной из комнат в особняке на Поварской мне выделили стол.
— Я ж говорил, что все образуется, — похлопал меня по плечу Дудкин. — План мероприятий составил?
— Какие сейчас мероприятия? — хмыкнул я. — Денег нет.
— Денег нет, а план должен быть, — засмеялся Дудкин. — Да и с деньгами не так все плохо.
Поговаривали, что Дудкин участвовал в переговорах по сдаче флигелей под рестораны. А кто сейчас открывает рестораны? Бандиты.
Как-то в комнату, в которой я сидел один, вошел Мулатов.
— Скучаешь? — посмотрел он на мой пустой стол.
— За свой счет даже из Минска перестали к нам ездить, — сказал я.
— Тому, кто заключит с нами договор, заплатим. Ты им скажи. Телефон работает?
— Работает.
— Видишь, у нас и телефон работает, и служебная машина есть. Даже курьера держим. А ты сидишь и ничего не делаешь. Знаешь, как я стал председателем?
— Нет.
— Тогда слушай. Беловежская пуща у вас?
— У нас.
— Вот. Ельцин, Кравчук и этот ваш…
— Шушкевич.
— Да, Шушкевич. Подписали они в пуще соглашение, а здесь все струсили. Разбежались, как крысы, и все бросили. Кабинеты стоят пустые. Мы заседаем в конференц-зале, Евтушенко, Черниченко выступают с речами. Твой Адамович тоже выступал. Я поднялся и пошел по кабинетам. Захожу в кабинет первого секретаря… Знаешь такой кабинет?
— Знаю.
— В нем Фадеев сидел. Я захожу и вижу открытый сейф. Представляешь, этот разведчик на фронте языков брал, ему Героя Советского Союза дали. А здесь он бросил открытый сейф. Я открываю дверцу, беру печать Союза писателей и возвращаюсь в конференц-зал. «Вот вы здесь выступаете, — говорю я, — а у меня печать».
Мулатов достал из кармана печать и показал мне.
— Теперь ты понимаешь, как берут власть? — пристально посмотрел он на меня.
— Так было всегда, — сказал я. — Один бросает, второй подбирает. Сначала царь бросил, потом Горбачев.
— Они здесь думали, что самые умные, а печать достать из сейфа не сообразили. Ты скажи своим белорусам, что власть у того, у кого печать.
Он грузными шагами вышел из кабинета.
«Настоящий бай, — подумал я. — В Средней Азии, наверное, все внуки ростовщиков становятся баями. Впрочем, они ими и в Москве становятся».
Через несколько дней по МСПС разнесся слух, что Дудкина нашли на одной из подмосковных платформ с простреленной головой.