— Люди, товарищ командарм, стояли насмерть, но штыком да шашкой врага не одолеть. К тому же у него большое преимущество в уланах и оружии.
— Ясно, товарищ Мерецков! — мрачно обронил Будённый. — Я вас понял. Наказал бы и вас, но вы ещё молодой командир. А вот вас, Тимошенко и Жолнеркевич, я снимаю с должностей и сейчас подпишу приказ по армии.
Тимошенко побледнел. Он подскочил к командарму:
— Я в третий раз поведу конников на штурм вражеских укреплений, я…
— Молчать! — прервал начдива Будённый. — С поставленной вам задачей вы не справились, и вас надо наказать!
— Семён Михайлович… — вновь заговорил Тимошенко, но командарм жёстко прервал его:
— Какой я вам Семён Михайлович? — вскричал он. — За обеденным столом я вам Семён Михайлович, а в бою я ваш командующий!..
Мерецков впервые видел Будённого таким рассерженным и даже злым. Начальник штаба дивизии всё это время молчал, надеясь, что начдив Тимошенко убедит командарма в том, что у противника большое преимущество в живой силе и оружии и сокрушить его оборону пока не удаётся.
Как и обещал Будённый, Реввоенсовет Конармии временно отстранил от должностей и перевёл в резерв начдива Тимошенко и начальника штаба Жолнеркевича. Их места заняли бывший комбриг-2 Иосиф Апанасенко и недавно прибывший на фронт слушатель Академии Генштаба Яков Шеко.
«Меня командарм пощадил: в мой адрес, в адрес дивизионной разведки, за работу которой я несу ответственность, замечаний не было», — подумал Кирилл Афанасьевич. Но от этого ему легче не стало.
7
На фронте с новой силой развернулись бои. В начале августа 6-я дивизия сражалась за переправы через Стырь и за подступы к Радехову. Мерецкову понравилось, как действовало новое руководство дивизии — энергично, смело, удары по белополякам наносились сжатым кулаком, а не растопыренными пальцами, как нередко делал начдив Тимошенко. Новый начдив Апанасенко часто появлялся в бою там, где было особенно тяжело, и бойцы, видя его рядом, сражались более решительно и отчаянно. Громовое «ура» неслось над притихшим полем, клинки конников ярко сверкали на солнце и слепили глаза, но бойцы вихрем неслись на боевые позиции противника. И вот уже началась схватка — быстрая, кровавая и жестокая. Тут закон был один — убей врага, иначе он убьёт тебя. Подчинённые Будённому соседи тоже вели тяжёлые бои, и не без успеха: на севере пехота взяла Луцк, на юге Золочевская группа Якира с кавбригадой Котовского и червонно-казачьей дивизией Примакова дрались на подступах к Ясеневу.
Во время небольшой передышки начдив Апанасенко заскочил в штаб. Увидев склонившегося над картой Мерецкова, он тяжело плюхнулся на скамейку.
— Что делает разведка? — спросил он.
Мерецков объяснил Апанасенко, что сейчас его люди готовят подручные средства для переправы через речку, а сам он, как и распорядился начдив, временно исполняет обязанности начальника штаба дивизии.
— Годится! — произнёс Апанасенко своё любимое словечко. — Командарм в штаб не звонил?
— Пока нет.
И тут заголосил полевой телефон. Апанасенко взял трубку.
— Кто у телефона? Ты, Иосиф Родионович? — раздался в трубке басистый голос Будённого. — Как у тебя дела?
— Бьём белополяков, товарищ командарм, сейчас вот выдалась короткая передышка, так я заскочил в штаб.
— Приказ тебе, Иосиф Родионович: надо овладеть Буском, и как можно скорее.
Апанасенко знал, что в том районе непролазные болота и с ходу Буск не взять. Об этом он и сказал командарму.
— Потеряем немало людей, — добавил он робким голосом.
Будённый едва не поднял его на смех.
— Ну ты даёшь, Иосиф! — пробасил он в трубку. — Сам знаю, что по течению Буга немало болот. Для кого-то, быть может, они и непролазные, но только не для тебя!
Апанасенко хотел было сказать, что в боях дивизия понесла потери, надо бы их восполнить, но командарм не дал ему даже рта открыть.
— Кто у тебя сейчас возглавляет штаб дивизии? «Академик» Мерецков?
— Он самый.
— Вот и поручи ему разработать операцию, и пусть поведёт конников в бой. Парень он сообразительный. А сам пока займись пополнением. Созвонись с полевым штабом армии, там тебе кое-что дадут, я распоряжусь. Ясно, да? Тогда действуй. На тебя, Иосиф Родионович, я рассчитываю.