Мэри Поппинс подошла к Майклу и нависла над ним. Казалось, она выросла до потолка.
— Хлоп? — повторила Мэри Поппинс. — Взорвалась и вылетела? Из ракеты?! Я?!!
Майкл вжался в подушку.
— Но ты же видела это, Джейн! — воззвал он к сестре.
— Тсс! — прошептала Джейн.
Она понимала, что ничего хорошего из этого спора не выйдет.
— Хлоп — и взорвалась? — прошипела Мэри Поппинс. — Вы не раз оскорбляли меня, Майкл Бэнкс, но это уже НАГЛОСТЬ! Если я ещё услышу словечко «хлоп» или упоминание о ракете…
Она не сказала, что тогда произойдёт, но Майкл не сомневался: СЛУЧИТСЯ нечто ужасное!
«Тюи-гви-тви!» — донёсся от подоконника тоненький голосок. И они увидели старого скворца, возбуждённо хлопающего крыльями.
— Прочь! Прочь, нахальная пичужка! — сердито прикрикнула на него Мэри Поппинс, подбежав к окну.
Скворец упорхнул. Мэри Поппинс выключила ночник и улеглась и постель. Некоторое время дети слышали её тихое гневное бормотание:
— Ха! Хлоп… хлоп…
Потом всё стихло. Тишина мягким, невесомым облаком окутала детскую. Сон распростёр свои невидимые крылья… И тут от кровати Джейн донёсся еле слышный шёпот:
— Майкл!
Он посмотрел в ту сторону, куда указывала сестра, и увидел, как кз утла, где камин, постепенно разгораясь, льётся слабый свет. И тут с лёгким шорохом раскрылся зонт. Его чёрный купол был полон разноцветных звёзд, точно таких, какие вспыхивают в небе после взрыва ракеты. Но ещё больше изумились дети, когда ручка зонтика изогнулась, превратившись в шею попугая, и тот стал склёвывать звёздочки, роняя их на пол. Там они гасли одна за другой, вспыхивая напоследок золотыми и серебряными искрами. Когда погасла последняя искорка, ручка зонтика выпрямилась, голова попугая замерла, снова превратившись в обычный набалдашник, а чёрный зонтик с таинственным хрустом закрылся.
Дети переглядывались и молча улыбались. Ну какими словами передать восторг, который испытывали они, как объяснить те чудеса, которые случались в детской, едва туда являлась Мэри Поппинс!
«Тик-так! — приговаривали каминные часы. — Тик-так, спать-спать! Тик-так!..»
И глаза детей смежились сами собой, а бессонные часы продолжали тикать в такт их ровному дыханию.
Мистер Бэнкс сидя спал в своём кабинете, похрапывая и прикрыв лицо газетой.
Миссис Бэнкс пришивала чёрные пуговицы к его старому пальто.
— Всё ещё думаешь, чем бы ты занялся, если бы не женился? — спросила она.
— А? Что? — встрепенулся мистер Бэнкс, просыпаясь. — Уже не думаю. Во-первых, слишком много хлопот. А во-вторых, после возвращения Мэри Поппинс я могу и вовсе ни о чём не думать.
— И чудесно! — откликнулась миссис Бэнкс, пришивая очередную пуговицу. — А я постараюсь научить Робертсона Эй.
— Чему? — бормотнул мистер Бэнкс, снбва задрёмывая.
— Не перепутывать ботинки, конечно же! Не давать тебе один чёрный, а другой — жёлтый.
— Не вздумай делать это! — окончательно проснулся мистер Бэнкс. — Разные ботинки — это по-настоящему оригинально. Все были в полном восторге. Теперь я буду ходить именно так!
— И чудесно! — обрадовалась миссис Бэнкс.
По правде говоря, она всегда считала, что мистер Бэнкс поступил правильно, женившись на ней. И теперь, когда Мэри Поппинс вернулась, стоит напоминать ему об этом почаще.
Внизу, на кухне, сидели за столом миссис Брилл и зашедший на чашечку чая полисмен.
— Уж эта мне Мэри Поппинс! — толковал полисмен. — Сегодня она исчезает, завтра появляется.
— Ох, и не говорите! — шмыгнула носом кухарка. — Мне сдаётся, на этот раз она поселится у нас навсегда.
— Может быть, может быть, — покачал головой полисмен, подавая ей носовой платок. — Никогда нельзя быть уверенным.
— Надеюсь, что так и будет, — вздохнула миссис Брилл. — Когда Мэри Поппинс здесь, дом становится похож на хрустальный дворец.
— Я тоже так думаю, — вмешался Робертсон Эй, возясь с метёлкой.
Он закутался в шаль миссис Брилл и отправился спать.
Но что думала на этот счёт Мэри Поппинс, знать не мог никто из них. Мэри Поппинс, как нам известно, никому не открывала своих намерений и никогда не говорила: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОИ ТАЙНЫ!»
Глава вторая. Желания мистера Твигли
— Ну пойдёмте же, Мэри Поппинс! — ныл Майкл, нетерпеливо приплясывая на мостовой.
Мэри Поппинс не удостоила его вниманием. Она любовалась своим отражением в медной табличке на дверях дома доктора Симпсона.
— Вы совсем неплохо выглядите! — ляпнула Джейн.