К вечернему визиту в оперу успел не только привести себя в порядок, но и вздремнуть. Теперь я был готов воспринимать прекрасное без рвения разрушать всё, что попадает в поле зрения. Как ни странно, ничто так не успокаивает внутренние терзания, как мелодия. Нотный ряд обычен и известен всем, но как эти знания использовать распоряжается каждый музыкант сам. Весь фокус в том, что на любую арию найдётся слушатель. Тот, чьё сердце и душа болят так же. И от этого легче, что ты не один в этом мраке и боли жизни.
Особенностью исполнителей этого города было полное отсутствие программы как таковой. Буквально накануне труппа выбирала, что будут исполнять этим вечером. Рассчитанные на постоянный поток сменяющихся путников, так никто не знал, услышит ли что-либо знакомое. Я был рад, увидев на сцене Тило. Мрачный шут, слушая которого неизменно складывалось ощущение, что ведёшь дискуссию о том, что болит. Диалог с тем, кто понимает. Я как-то пробовал общаться с ним вне выступлений. Тило улыбался, карикатурно кланялся и говорил, что понятия не имеет о чём говорю. Но глаза кричали об обратном, а сам он и не думал заставить их молчать или лгать. Такой взгляд можно было воспринять как оскорбление, но только не от него. Так или иначе, мы друг друга поняли.
Вот теперь хорошо. Теперь можно жить. Конечно жизненных проблем не поубавилось, но теперь появилось спокойствие. Кто-то вымещает злость и агрессию на поле битвы, меня же сражения утомляли. Кто-то предпочитает поубавить внутренний пыл покупая любовь куртизанок, но мне претила сама мысль, чтоб сжимать в объятиях другую. Не её. Но музыка и Тило дарили покой и мысли, что я не один. Теперь можно принимать взвешенные и правильные решения, на сколько такое возможно.
Этой ночью распутница Луна кокетливо прикрылась облаками, скрывая тот факт, что уже не столь кругла и идёт на убыль. Я мог только благодарить её. Должно быть, она сделала всё, что могла, переплетая сотню случайностей. Какова была вероятность встретить Мэрианн, послушай я Элиаса и сверни к постоялому двору? Слишком много «если… то». Мне дали шанс и я его упустил. Блеск так и не пролитых слёз в её глазах… О Луна, что я опять сотворил не так?
К утру прилетел ястреб с письмом из южного порта. Стражи рубежа писали, что княжна Мэрианн покинула земли Герфельда на своём корабле. Сведения, что я здесь должно быть пришли быстро, раз письмо направили в Кёльвуд, а не дворец. В любом случае сути дела это не меняло. Подобно падающей звезде княжна озарила небо и тут же исчезла. Нужно жить дальше.
Вот он, мой дом. Для кого-то обитель правосудия, для кого-то далёкая мечта, но он мой. Химеры и грифоны как самые преданные друзья всегда рады, скалясь в широкой улыбке. Как же легко и свободно дышится… С арки врат я не сводил взгляда ещё издали. Зубчатый карниз издали выглядел словно чешуйки бабочки. Мелкие и незначительные, но вблизи стали видны каждая из небольших ниш. Высокие окна украшают арки с лепнинами, между которых взмывали ввысь тонкие колонны, удерживающие на себе тяжёлые площадки открытых балконов. И это только нижний ярус. Изучая снизу вверх каждый нюанс великого целого, взгляд не может остановиться и рассмотреть что-то одно, теряясь в многообразии скульптурных, монументальных и буквально резных деталях, неотрывно сливающихся со спокойным и молчаливым единством целого.