До столовой меня вели под конвоем сразу четырёх вооружённых солдат. Как бы ни было жаль, мне свой меч пришлось оставить в покоях вместе с сумкой с картами и бронёй. Меня сейчас облачили в пышное платье цвета морской волны. Тем не менее, в саму столовую солдаты входить не решились. Видимо, не положено. Эззиан же ожидал, если не начав есть, то уже пригубив вино. Оглядев небольшое помещение и убедившись, что никого больше нет задала главный волнующий вопрос.
— Где она? Я требую, чтобы её привели ко мне!
— О ком ты? — Не стала акцентировать внимание на обращение «ты», но то, как искренне он попытался удивиться меня разозлило ещё больше.
— Илин! Я пришла за ней и не собираюсь иметь с тобой никаких дел, пока не увижу её целой и невредимой!
— Встречный вопрос, где мои родители?
— Помню, ты рассказывал, что они на каком-то из островов…
— Верно. Вот только отправляя письмо, я успел подготовиться к твоему блистательному визиту. Они были в том замке, что ты уничтожила первым, — перед глазами появился образ особняка, что с грохотом и криками обрушивался со скалы в воду. Мне стало дурно, Эззиан же напротив широко улыбался, откинувшись на спинку кресла, — а может и нет, и я всё выдумал? А может их уже нет задолго до тебя? Теперь гадай.
— Где Илин? — Повторила вопрос уверенно.
— Понятия не имею, — пожал он плечами, — подозреваю, что где-то в Герфельде. Подвеска, сорванная с шеи — единственное, что смогли передать мне мои люди. Уверяют, что им помешали люди Роберта. Надо бы его поблагодарить, ведь имя «Мэрианн» я подслушал именно в вашем с ним разговоре.
— Что? — Переспросила, не веря. С одной стороны это была великолепная новость. С Робертом Илин точно в безопасности. Но с другой, значит всё напрасно? Ещё и не зря Эззиан начал вопрос о своих родителях. Теперь я точно не была уверена, где он шутил, а где говорил правду.
— Вами, женщинами, удивительно легко управлять. Твоей служанки здесь нет, обыщи ты хоть каждую комнату. Мне хватило одного лишь образа, чтобы ты прибежала сама, растеряв по пути все ресурсы. Это ли не прекрасно. Ты не стой, садись, отужинай со мной.
Вернувшись в покои, не обнаружила ни меча, ни брони с платьем, ни сумки с картами. Не скажу, что удивилась, увидев пропажу. Но даже сражаясь под покровом ночи с крохотным уцелевшим отрядом, пробираясь всё ближе к цели ещё была мысль и надежда, что всё не зря. Потерявшее ориентацию в днях воспалённое сознание тогда ещё продолжало рваться вперёд, придумав себе цель сражений. Даже когда казалось, что идти уже некуда и незачем. Теперь же я пребывала словно в вате. Нет ни дна, ни потолка, ни стен. Нет ничего.
Первые дни я бессовестно отсыпалась, возвращая себе прежний режим, где ночь — время для покоя, а не кровопролития. Один раз в день была обязана гулять. Разумеется под конвоем солдат и перед окнами особняка, чтобы меня было видно отовсюду. Самыми неприятными стали приёмы пищи. Эззиан находил особое наслаждение в том, чтобы вести долгие беседы, постоянно стараясь спровоцировать. Собственно тогда же он и признался, что платье и броню сожгли, а меч с сумкой отнесли к нему в покои. Мне же казалось, что последняя возможность что-либо чувствовать и испытывать эмоции пало вместе с Йоханом. Разве что умирало намного дольше. Поводов и предпосылок к этому было предостаточно, но смерть друга стала решающим фактором. Так же огромным ударом оказалось, что всё было зря. Мне же оставалось сохранять лицо и вести партию на равных.
— Поделишься секретом? Как ты одолел моё войско? Что ты сделал? — Завела я разговор сама, пока Эззиан не начал в очередной раз уводить его куда было удобно ему.
— Битва шла на земле островов, так что Думонд был готов к ней гораздо лучше, чем Фрайфол, даже с поддержкой Герфельда и Сициад. Вокруг крепости под землёй много лет назад были спроектированы широкие пустые коридоры. Когда-то это планировалось как подземный город, всё же население королевства растёт, а они, как ты помнишь, редко когда покидают родной край. Но почва Думонд состоит преимущественно из скал, а потому со временем щель увеличивалась и стала совершенно не пригодной для жизни. Зато удобной для обвала. Мне нужно было чтобы ты дошла до меня, но весь тот «хвост», что волочился за тобой мне был не нужен, потому я отрезал его, подобрав наиболее удачный момент. Красиво горело. Долго. Когда ты пропала, то даже успел расстроиться, не перестарался ли я.