— Пока что не совсем понимаю, что я наблюдаю.
— Скоро увидите.
Вскоре и правда произошло действие. Зазвучали инструменты, следом из главного входа появилась колонна людей парами. Ещё спустя аккорд все они пришли в действие и начали танец.
— Вальс?
— Прекрасно, не правда ли? Они идеальны.
Король ответил воодушевлённо, искренне восторгаясь танцующими. Я начала ждать. На смену вальсу пришёл котильон и менуэт.
— Это бал, где мы зрители? Но почему мы здесь, а не там? — Попробовала вновь найти ответ.
— Потому что мы — высшее общество, — ответил король так, словно это было само собой разумеется. Заметив после паузы, что мне по прежнему не понятно, всё же продолжил, — Плясать, играть и украшать — удел низших. Высшее общество только созерцает. Эти люди специально обучаются владению инструментам и годами доводят до идеала движения танца, только ради того, чтобы иметь честь выступать перед нами.
— Неужели вы сами никогда не танцуете и не присутствуете на балах?
— Почему же. Присутствую и даже провожу. Но так понимаю что мои балы отличаются от тех, к коим вы привыкли в Крэйволе. Для знати Думонд это скорее деловая встреча. Всё те же приглашённые музыканты исполняют что-то ненавязчивое, тем временем как настоящая аристократия развлекает себя общением. Островов несколько, а представьте сколько лордов и пэров на этих землях. Всем необходимо иногда встретиться и обсудить положение дел.
В конце длинного монолога Эззиана мне почему-то стало мерзко сидеть среди «Аристократии». Смотреть на танцоров и музыкантов и превозноситься тем, что они это делают для меня, для моего удовольствия? Это дико…
— Тогда что же общего с балом? Балы предполагают танцы, разве я не права.
— Абсолютно правы, поэтому при основной зале есть малая, где и происходят танцы. Но признаться, в гораздо меньшем объёме. Разве что продемонстрировать навыки или выказать даме и окружающим симпатию, приблизившись к ней и заключив в объятиях.
Глядя на кружащие внизу пары, совершенно не ощущала какой-либо трепетности и томности в том, чтобы «заключить в объятиях», как выразился король. И суть даже не в официозе, коим они были пропитаны и не в отсутствии действительно чувственных движений, таких как в танго. Здесь было всё вместе. Совершенно идеальные, но бездушные движения. Избаловал меня Герфельд.
— О чём вы задумались?
Эззиан нарушил тишину мирного потрескивания камина. Протянув мне бокал, он сел в кресло напротив. Прошла неделя с тех пор, как мы прибыли в Думонд. Днём мы знакомились с особенностями королевства, а вечером я часто отдыхала в гостиной, больше напоминающей рабочий кабинет. Иногда читала что-то из истории королевства, но поскольку я могла понять книги только на крэйволе, то и информация освещалась весьма однобоко.
— У меня из головы не выходят напуганные работники в рудниках и на улицах, когда мы прибыли. Острова Думонд прекрасны, но народ не выглядит счастливым. Я бы хотела прогуляться со свитой по самой столице.
— Хорошо, я выдам завтра вам отряд солдат для сопровождения.
— Нет, вы меня не поняли. Не сочтите за грубость и недоверие, вы весьма великодушны к нам, но я хочу пойти именно своим отрядом. Отдельно от вас.
— Чем вас не устраивает моё общество или моих солдат?
— Показывая земли Думонд, вы сказали о запрете покидать территории. Мне хочется узнать изнутри, о чём думают сами люди. Всё же я посещаю разные государства и всегда интересно, что можно привнести, а что избежать на примере союзников. Мне хочется быть хорошим правителем, но меньше всего я желаю простыть злодеем в глазах подданных.
— Все правители злодеи. Всегда.
— Я бы не сказала так однозначно…
— Конечно — конечно, — перебил меня Эззиан с доброй полуулыбкой, — конкретно для вас, как для правителя действия полны добрых целей и намерений. Но все люди разные и вы однажды будете вынуждены смириться с тем фактом, что для кого-то вы так и останетесь тираном.
Я задумалась. Первым делом вспомнился инцидент на улице главного града Фрайфола и женщина, пришедшая на утро просить за своего сына. Она уважала Алана за долгие годы правления, защищала сына, даже не отрицая его вины, но упорно не воспринимала меня.
— Это участь правителя, но он всегда должен думать в первую очередь о благе своего народа.
— Вынужден не согласиться. Монарх обязан ратовать за вверенные ему территории, о том, чтобы они процветали. Как следствие, значит, процветает и народ.
— Я видела народы изнутри…
— И всё же вынужден вас вновь перебить. Земли и люди — не одно и то же. Для людей вы всегда будете тираном. Без вариантов. Даже если возведёте себя на алтарь милосердия и позволите всем делать всё что тем вздумается, называя это свободой, всё равно вы не будете идеальны.