Поскольку язык королевства был не знаком, то о том, что глашатай объявляет именно нас, я поняла только по своему имени. Любопытное чувство. Когда входили в залу, наполненную сейчас людьми, то мелькнули воспоминания как меня объявляли в тёмном королевстве, но ощущения были совершенно иные. Возможно, это потому что сейчас входила не одна. Заранее мы оговорили со свитой, чтобы они держали лицо и не склоняли головы, кто бы что не говорил. Это было легко. Главное держать высокомерное лицо, а поклоны фрайфолы отвешивают только в уникальных случаях. Разумеется, почти сразу все разбрелись в разные стороны. Тоже оговорили заранее. Пусть лучше мы вносим переполох, чем нас загонят в одно место и мы не будем иметь возможности сдвинуться, продолжая кучковаться только между собой. Единственное, что Лиру было велено ни на шаг не отходить от Хелен. Словесные дуэли аристократов иной раз ещё более жестокие чем бои на мечах, так что нельзя чтобы деву ранили.
Как и предупреждал Эззиан, никакого танца. В большой зале было крайне много людей, стояли столики с напитками и незначительными закусками вроде фруктов, вдоль стен изобилие диванчиков и пуфов, но сидел мало кто, практически все стояли и общались, перемещаясь одной компании к другой, иногда громко приветсвуя друг друга. Наряды до боли знакомые — яркие костюмы мужчин, кричащих о себе и пышные платья дам, где благодаря корсету и плотной шнуровке даже фигура тех леди, что не отличались худобой выглядели эффектно с осиной талией. Ну и конечно головные уборы всех мастей, начиная от простого блеска атласа платка и заканчивая многослойными конструкциями из перьев и сеток. С одной стороны ностальгия, а с другой сейчас почему-то это зрелище вызывало улыбку.
Короля Герфельда я увидела достаточно быстро. После всего произошедшего, сейчас Роберт выглядел как драгоценный камень, бликующий идеальной огранкой среди стекла разного цвета и мастей. Но именно потому сейчас далёкий и недосягаемый. И вместе с тем именно он самый дорогой и ценный. Видя его в обществе других людей не чувствовала ревности или недовольства. Сама ушла, сама оставила. Имею ли я сейчас право вообще просто так вмешаться в мирную беседу? Даже находясь в чужом королевстве на чужом пиру среди чужой аристократии, он оставался королём, узнаваемым издалека. Привычный чёрный камзол с шёлковой серебристой вышивкой по краю рукавов и лацкана, безукоризненно уложенная на бок чёлка, сейчас разумеется прямая, без намёка на кудри. Должно быть почувствовав мой долгий изучающий взгляд, Роберт обернулся. Вот и драгоценные сапфиры глаз. От неизменно чуткого взгляда смутилась и быстро отвернулась в сторону.
— Скучаете в одиночестве? Ох, я напугал вас? Вы вздрогнули…
— Эззиан! Просто я не услышала как вы подошли.
— Здесь так шумно, не удивительно, что вы не услышали. Так вам одиноко?
— Едва ли можно ощущать одиночество, находясь в толпе. — Я постаралась дружелюбно улыбнуться.
— Тем не менее…
— Тем не менее я никого не знаю и мне ничего не остаётся, кроме как наблюдать со стороны.
— Странно, что к вам ещё никто не подошёл. Такую как вы сложно не заметить.
— Так сильно выделяюсь?
— Да, вы сегодня блистаете как чистая золотая руда. Так и хочется вас огранить до идеального состояния.
Я задумалась. В этом и была разница между Эззианом и Робертом. Там, где один пытался огранить и подставить под шаблон и рамки, другой менял и создавал саму оправу.
— В любом случае, я по прежнему никого не знаю.
— Но ведь подобные мероприятия и затеваются с целью знакомства, разве нет?
— Вы правы, принято так. Но как вы и говорили, никто не танцует.
— Вас это так огорчает?
— Я не могу соотнести понятия бал, без танцующих. Разговоры и знакомства это здорово, но в перерывах, покуда восстанавливается сбитое ритмом дыхание и унимаются ноги.
— Боюсь, мы говорим одно и тоже, но о разном. Позвольте мне кое-что вам показать. Следуйте за мной.
Послушно повиновавшись, мы проследовали через толпу дискутирующих людей к узкой резной двери. Распахнув её, Эззиан вывел меня во вторую залу. Гораздо меньшая как по размеру, так и по количеству людей. Здесь у противоположной стены от двери расположились музыканты, а в центре уже кружились немногочисленные пары. Тем не менее Эззиан не остановился и не присоединился к танцующим, уверенно идя дальше. За музыкантами обнаружилась лестница, ведущая на балкон под самым потолком. Мы направились туда. Только дойдя до самого верха король остановился и уперевшись руками в резной выступ посмотрел на танцующих.