— Да штоп тебя, паразитство какое-то! — шепотом высказался он, вынул изо рта зубы и принялся пилить ими веревку.
— Получается?
Дракончик подскочил на месте от неожиданности: аккурат над его плечом явилась голова викинга, участливо разглядывающая разлохмаченную, но непобежденную веревку. Зубы вывернулись из влажной ладошки и упали в траву. Ширл поджал губы и сокрушенно покачал головой.
— Не осень, — признался он.
Викинг еще раз внимательно осмотрел перетертые ворсинки и серьезно кивнул.
— Действительно, не осень, — согласился он. — А что у тебя еще отламывается, кроме зубов?
— Нисиво, — испугался дракончик, поджимая хвост.
— Давай так, — предложил викинг. — Я тебя кормлю, а ты мне рассказываешь, кто ты, что ты здесь делаешь и где твои богатства. Если не будешь врать и кусаться, я тебя развяжу. Согласен?
Ширл оттопырил нижнюю губу, недоверчиво изучая викинга. Смуглая кожа и множество свежих шрамов — значит, он давно в Нижних Землях и при этом не терял времени даром. Взгляд уверенный и хмурый — тем, кто оставил эти шрамы, пришлось за них ответить. Татуировка на плече говорила о том, что викинг побывал и в Землях Восхода. Длинные черные волосы перехвачены широкой вышитой лентой, а большинство северян блондины и пользуются косичками — получается, либо викинг выпендривается, либо он полукровка. Необычные штаны поддерживал тяжелый кожаный ремень одного цвета с сапогами и дорожным мешком. Случайная вроде небритость выгодно подчеркивала глубокий синий взгляд. Стильная жилетка и амулет в виде молота украшали крепкий торс с крупными и рельефными мышцами. Вывод был очевиден: викинг не дурак, у него есть вкус, он умеет обращаться с оружием и, скорее всего, никого не боится. Мысленно Ширл поместил себя на противоположную чашу весов — маленького, с двумя лапами, большими ушами и хрупкими крыльями. Да, и со вставными зубами.
— Саглафен, — сдался дракончик. — Тафай лагу.
Тяжелые грозовые тучи собирались над Кронвейром. Старинный замок столицы Мурляндии упирался в них башнями и хлопал флагами, словно приветствуя надвигающуюся стихию. Жители города, не разделяя радости своей цитадели, недовольно разбредались по домам и опасливо поглядывали на небесную круговерть.
Мурляндию населяли в основном орки и зомби, все остальные расы были представлены небольшими сообществами темных колдунов. Гномы, дворфы, люди, эльфы и все прочие, посвятившие себя изучению черной магии, нашли в болотной стране свой дом и лояльность властей. Здесь на каждом шагу продавались яды, всевозможные недобрые артефакты, зловещие книги и пергаменты, а также все, что могло понадобиться для потусторонней ворожбы. Маги, колдуны, чародеи, ведуны, чернокнижники — как только не называли себя участники различных лиг, клубов, орденов, кругов и прочих «общественных организаций». Был в городе даже один Темный Властелин — сморщенный злобный старик неизвестного происхождения, единственный, кто выказывал недовольство правлением короля Зигмунда. Впрочем, с ним никто не спорил, зная, что он сумасшедший и, кроме того, неплохой колдун.
Гроза тем временем окончательно перевалилась через Крайние Холмы, отделяющие Мурляндию от Океана Желаний, и надула фиолетовые щеки над Кронвейром.
Между городом и грозой, на балконе пока еще самой высокой башни замка — Тронной, — стоял человек и внимательно смотрел вдаль. Пурпурный балахон бился на ветру, обнимая хозяина, черные как смоль волосы и короткая бородка обрамляли бледное лицо. Королевская корона, выполненная в виде обруча с трезубцем, впилась в лоб, словно пытаясь удержать вихрь мыслей и эмоций, тревоживших разум Владыки Мурляндии. Что искал Зигмунд среди далеких еще всполохов молний, он не знал. Ответы на многочисленные вопросы или какой-то знак небес? Резкие порывы ветра словно обходили стороной худощавую фигуру, обтекали ее, задевая лишь одежду. Вообще, Зигмунд любил смотреть на грозу, в такие моменты он особенно остро ощущал собственное величие и могущество. Стоя один против необузданных порывов ветра и отчаянно хлещущих нитей дождя, король понимал, что мановением жезла может остановить стихию, скомкать и заставить отступить или, наоборот, превратить ее в смерч, способный стереть в порошок весь город. Легкая улыбка пробежала по лицу Зигмунда — сейчас он не имел ничего против этой грозы. Много событий произошло в его жизни за последние полгода, и теперь он надеялся, что свежесть, принесенная ливнем, успокоит его мысли и наведет в них порядок. Кроме того, Зигмунду очень нравился запах дождя. Зная, что его никто не видит, он снял корону и поднял руки, словно обнимая первые теплые капли.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что эта буря природных эмоций выглядит неестественно, что темный колдун Зигмунд затевает мрачные дела и вызвал грозу для наглядности своих намерений. Конечно, в этих рассуждениях могла быть доля истины, ведь все мы привыкли к тому, что какой-нибудь приличных размеров вулкан, недобро бурлящий и объятый свинцовыми тучами, — вот верный признак начинающихся неприятностей. Но кто, позвольте вас спросить, будет показывать миру свои планы по его же захвату? Либо дурак, либо беспредельно самоуверенный человек. Зигмунд не был ни тем, ни другим. Король Мурляндии был из тех, кто замышляет пакости в ночной тишине, подло улыбаясь своим мыслям и что-то скрупулезно записывая.
Еще несколько месяцев назад главными планами Зигмунда на будущее были Всемурляндский Слет колдунов и мелкие стычки с айгаками у подножия Крайних Холмов (этот скверный народец активно мешал королю захватить подземный лаз к Океану Желаний и начать наконец строительство Колдовского Флота, о котором Зигмунд мечтал с детства). Но одна ночь перевернула всю жизнь короля с ног на голову. Он хорошо помнил, как стоял на этом же балконе и задумчиво курил трубку, любуясь полной луной и размышляя о целесообразности строительства новой городской стены для защиты от обитателей Черных Дебрей (за последний месяц пропали восемь лучников-зомби со Сторожевых Башен и три колдуна, ушедшие в лес за ядовитыми травами). Вдруг на горизонте появилась темная точка, которая, быстро приближаясь, обретала контуры дракона с всадником на шее. Держали направление они явно на зигмундовский балкон. Король бросил трубку и помчался за жезлом, вспоминая по дороге все заклинания против драконов. Когда он вернулся, пришельцы были уже над перилами. Удивляли две вещи: во-первых, дракон не махал крыльями, но при этом достаточно ровно висел в воздухе, а во-вторых, оба ночных гостя были полупрозрачными. Зигмунд расстроено крякнул: антидраконовые заклинания тут не годились, нужны были антипризрачные. Не теряя времени даром, король замахнулся и решил начать с универсального заклятия Посыла, но призрак предостерегающе поднял руку.
— Я не враг, — сказал он, и Зигмунд осекся на полуслове. — У меня очень мало времени, возьми вот это и внимательно прочти.
Всадник взмахнул рукавом, и к ногам короля шлепнулась увесистая связка пергаментов, подняв облако пыли. Зигмунд поднял их с пола и смахнул паутину: «Образы Летописей Друидов. Все о Демонах». Присвистнув, он перевел изумленный взгляд на пришельца, но не увидел ни его, ни дракона. Оба успели то ли улететь, то ли окончательно растаять в лунном свете.
— Эй, вы, — шепотом позвал Зигмунд, втянув на всякий случай голову в плечи.
Ответом была тишина. Больше король никогда их не видел.
Летописи друидов оказались неполными, однако вполне достаточными, чтобы узнать об истории демонов и способах обращения с ними. Безобидный ворох архивов обернулся руководством по правильному вызову жителей Мира Теней. Дело в том, что друиды, как натуры творческие и наивные, были уверены в неприкосновенности летописей Ордена Мудрых и подробнейшим образом описывали не только все действия демонов, но и собственные маневры. Теперь Зигмунд знал заклинания и талисманы, которые могли помешать или помочь ему общаться с демонами и перетаскивать их в свой мир. Уже через несколько недель ему удалось связаться с Драгомором — Верховным Демоном. Прошедшее с того момента время пронеслось как один день, сначала вскружив голову радужными перспективами, а потом наполнив ее страхами и сомнениями.