Пилоты «Сейбров» часто первыми обнаруживали «МиГи», особенно в условиях облачности, благодаря своим бортовым РЛС. В бою они пользовались новейшими электронными прицелами. Данные с прицелов автоматически вводились в систему управления оружием. Благодаря автоматике заокеанский пилот часто выигрывал в ходе скоротечного поединка несколько драгоценных секунд, которые вполне могли решить исход схватки. О таком техническом оснащении наши лётчики могли только мечтать.
Недовольство действиями начальства в группе «Норд» росло, но тут на помощь Крымову неожиданно пришла разведка.
Дело в том, что за последние две недели авиация 64-го корпуса потеряла пять самолётов в результате внезапных атак. Их сбил на посадке один и тот же одиночный «Сейбр» в характерной окраске: с яркими жёлтыми полосами на фюзеляже, изображением головы индейца на киле и окровавленного томагавка на носу. А ещё некоторые свидетели внезапных нападений уверяли, что успели разглядеть около дюжины звёздочек на борту злополучного «Сейбра», обозначающие сбитые его лётчиком самолёты. Говорили также, что будто бы управлял вражеским истребителем чернокожий пилот.
Этот парень довёл до совершенства главное оружие эволюции в живой природе — внезапный бросок из засады. Все его нападения отличались удивительной наглостью и одновременно мастерством, граничащим с трюкачеством. Причём каждый раз сценарий менялся. Американец то подходил к аэродрому с тыла. Например, мог появиться вместо ожидаемого транспортника с пополнением и запчастями. И одному только Богу было известно, откуда пилот «индейского» «Сейбра» получал информацию о прибытии очередного «Дугласа» из России.
В другой раз коварный заокеанский рейнджер бесшумно подкрадывался к своим «охотничьим угодьям», пикируя с большой высоты с выключенным двигателем, и врубал его одновременно с нажатием оружейных гашеток.
А несколько дней назад янки буквально «подполз» к советскому аэродрому на сверхмалой высоте, используя для маскировки неровности местности, и пристроился в хвост возвращающейся с задания колонне «МиГов». Да сделал это так ловко, что после никто из уцелевших лётчиков не мог понять, как вся эскадрилья проморгала размалёванный, словно цирковой балаган, вражеский истребитель.
Американец выбрал самый верный способ стремительно увеличивать свой асовский счёт. На посадочной прямой — глиссаде — с выпущенными шасси и закрылками, стремительный и вёрткий на высоте «МиГ» становился медлителен и неповоротлив. Его пилот полностью сосредотачивался на управлении машиной и не был готов мгновенно отразить неприятельскую атаку или уклониться от нее. Американцу оставалось только выбрать цель и дать залп. К тому же в отличие от обычных «Сейбров», с которыми приходилось иметь дело в Корее нашим лётчикам, вооружение которых состояло из шести пулемётов «Browning», крылатый «индеец» пользовался целой батареей мощных пушек. Всего за двухсекундную очередь он обрушивал на противника около 80 кг снарядов!
Обычно жертва не успевала даже понять, что произошло. Удар! И на аэродромном поле возникал огромный погребальный костёр пылающих обломков. Бывало, что никто из наземного персонала даже не успевал увидеть агрессора. О его визите часто напоминал только оставшийся в небе след от работавшего в момент бегства «Сейбра» в форсажном режиме двигателя. Сам же неуловимый охотник мгновенно растворялся в пространстве, как и появлялся буквально ниоткуда.
Результативным вылазкам чернокожего пирата также в большой степени способствовало то обстоятельство, что некоторые передовые аэродромы 64-го авиакорпуса располагались очень близко к морю. А преследовать противника над водным пространством лётчикам «МиГов» строго запрещалось. Дело в том, что у американцев была прекрасно налажена служба авиационного спасения. Поэтому, если «Сейбр», «Шутингстар» F-80, австралийский «Метеор» или «Суперкрепость» В-29 получали серьёзные боевые повреждения над сушей, они немедленно начинали тянуть в сторону Жёлтого моря. Поднятые по тревоге поисково-спасательные группы уже находились наготове в специальных районах ожидания.
Практически на всех американских и союзных им авианосцах, занимавших позиции вблизи корейских берегов, базировались спасательные вертолёты, которые по сигналу немедленно поднимались в воздух.
В то время как «вертушки» занимались спасением парашютистов, их действия прикрывали звенья палубных поршневых штурмовиков — «Скайрейдеры», «Сифайеры» и «Корсары», которые изолировали район, не позволяя северокорейским катерам приблизиться к месту падения своих лётчиков. Вертолётчикам требовались считаные секунды на то, чтобы с помощью бортовой лебёдки «выдернуть» пилота из воды и поднять на борт, после чего «сделать ноги». Такие качества впервые появившихся на войне геликоптёров, как быстрота и способность зависнуть над «точкой», приобретали особую ценность в условиях, когда многие спасательные операции проводились вблизи занятого противником берега и успех или провал операции определяли секунды.