Моя мать в итоге не оправилась, хотя и прожила еще несколько лет. Я запомнила Каю Мор измученной бледной женщиной, которой вечно немоглось и ее морил сон. Мы вряд ли сказали друг другу больше десятка слов. Даже Мертвая королева была словоохотливей. Я не воспринимала Каю матерью, это была лишь скучная молчаливая женщина, к которой меня время от времени приводили на смотрины. И эти визиты не радовали ни одну из сторон.
Вся моя жизнь вертелась вокруг принца.
Александр был старше меня на два года, я тянулась за ним изо всех сил. Мы были неразлучны: вместе учились, дрались и шалили, прятались от прислуги и воображали из себя воителей. О том, кто я есть на самом деле, почти никто не знал, моя миссия скрывалась даже от меня самой. После рождения я стала альтьерой Иделаидой Морландер, наследницей старого рода, ветвь которого считалась утерянной. Меня нарекали то внебрачной дочерью почившего короля, то дальней родственницей королевы Роксаны. Сама я не задавалась подобными вопросами, просто таскалась везде с Александром и не знала забот.
Я не сразу осознала, что росла совсем не как другие альтьеры, мои уроки были иными, и все вместе с принцем. Мы учились драться и обороняться, использовать мертвую науку в личных целях. Изучали уникальные растения, вникали в историю и политику. Даже в университет мы с Александром отправились вместе, хоть я и была младше принца. Не говоря о том, что молодых альтьеров часто разделяли: в девушках развивали таланты, способные помочь Храму, ведь он исторически наполнялся женщинами и они считались более одаренными; парни же готовились стать частью королевского Совета, либо приносить пользу иным способом вроде службы в королевской полиции. Исключения встречались, но редко.
И я как раз стала таким исключением. И мне бы уже тогда задуматься о природе своей «уникальности», но мои мысли были заняты лишь принцем Александром. Моим прекрасным, любимым и единственным принцем.
Мы с Александром любили друг друга с детства.
Неудивительно, что и любовниками мы стали рано. Мне тогда не исполнилось даже пятнадцати лет. Александр обещал, что мы всегда будем вместе, ведь кроме меня ему никто не нужен, он и правда на других не смотрел. Для него всегда существовала я одна, как и для меня — только он. У нас случилась любовь, та самая, которая первая, и есть твердая уверенность, что это навсегда. Любовь, которая впоследствии усложнила все до невозможности и уничтожила меня.
На момент окончания университета мне исполнилось двадцать лет. Мы с принцем вернулись во дворец, держась за руки. Александр считал наш союз нерушимым, и первое, что он сделал по возвращении — отправился на аудиенцию к матери. К королеве Роксане. Он хотел сообщить ей замечательную новость: мы поженимся. Только такой исход Александр видел правильным завершением нашей истории — вместе навсегда.
Вот тогда-то принцу и открыли глаза на правду.
О том, что никакая я не Иделаида Морландер, а простая Ида, дочь своего отца. И в будущем меня ждет Посмертье, и никак иначе. Меня с детства готовили к этой миссии, потому роману с принцем не препятствовали. Думаю, поначалу королева это одобряла, ведь все складывалось удачно: и я к Александру ближе некуда, и сам принц не распыляется на всех девиц без разбора, не ныряет с головой в неприятности. Но на той аудиенции королева жестко опрокинула Александра в само Посмертье и рассказала об одной очевидной вещи: принцам положено на принцессах жениться. Особенно принцам Мертвоземья, которое во всем зависит от соседей и веками тянет из них жизнь. Лишний раз укрепить такой нежелательный союз не повредит.
Александр правду принял тяжело. Сроки моей гибели скельтами не оговаривались, но Александр там значился королем. Значит, все случится после ухода Роксаны в Посмертье. Королева никуда не собиралась, но все понимали, что ее уход — вопрос времени, Александр станет королем, и он будет молодым королем, ведь королева родила его поздно. Времени у меня могло не быть совсем. И для принца эта новость стала невыносимой, он молчал и не мог со мной даже разговаривать, только смотрел болезненным взглядом. Но в один день не выдержал и признался.
Всю ночь мы рыдали на плече друг друга. Та ночь превратилась в затянувшееся прощание. Не для нас с Александром, скорее мы вместе отпускали прошлую счастливую и беззаботную жизнь. Наше детство во дворце, прекрасные годы учебы, похожие на сказку — прошлое неожиданно окрасилось яркими красками, казалось нереальным, выдуманным даже.