В этот момент в закрывающиеся двери салона ворвалась бурная подвыпившая компания. Первым делом вновь прибывшие принялись громко орать и последними словами материть водителя. Хотя пенять им следовало исключительно на самих себя. Троллейбус две минуты стоял с открытыми дверьми и дожидался, когда молодые люди примут решение, ехать или оставаться.
Затем они прошли в центр салона, грубо согнали с места двух школьников, расселись сами и принялись вести себя так, словно находились в каком-то злачном заведении. Орали, ржали, распивали пиво, без конца бранились и обсмеивали всех и всё, что только попадалось им на глаза. Кондукторша даже побоялась подойти к весёлой компании. Лишь робко поинтересовалась издали, собираются ли вошедшие расплачиваться за проезд. Парни ответили, что они зайчики и громко расхохотались. Этого для билетёрши оказалось вполне достаточно.
Остальные пассажиры молчали. Разве что одна дама под дружные улюлюканья хулиганов отошла в сторонку. Мужчины же, которых было немало, держались так, словно ничего особенного не происходило.
Только доцент Крюков не мог не замечать такого безобразия. Он гневно глядел на оболтусов, и лицо его постепенно наливалось кровью. Однако Фёдор Петрович был слишком скромным человеком. Какое-то внутреннее чувство долго не позволяло ему сделать хулиганам замечание.
Впрочем, и негодующего взгляда учёного оказалось вполне достаточно, чтобы привлечь внимание молодых людей.
– Эй, очкастый! Чё уставился? – заговорил один из них. – Братва, смотри какой красный! Типа нашего препода по физике, из училища!
– Внатуре… Такой же дрыщ!..
– Гы-гы-гы!..
– Я бы… на вашем месте, ребята… сейчас же… пе…пересмотрел своё поведение… – запинаясь, ответил Фёдор Петрович.
– Не поал!.. Ты это о чём?
– Чё он там бормочет, б*?
– А о том… что вы нарушаете элементарные правила приличия…
– Прикиньте, да?!..
Парни поглядели друг на друга и неожиданно разразились диким, непристойным хохотом. Доцент покраснел ещё больше. От переполнявшего разум возмущения у него задрожали руки.
Тут открылась дверь, и в троллейбус вошли две симпатичные молодые девушки. Ещё не зная, что здесь происходит, подруги заняли пустые места прямо напротив весёлой компании. И всё внимание «ребят» тут же переключилось на них. Отморозки принялись очень нагло и самым непосредственным образом домогаться красавиц. Получив словесный отказ, они разозлились. И в ход снова пошла ругань. Подружки попытались отойти куда-нибудь подальше, но хулиганы не дали это сделать. Первый – встал на пути девушек. Другой – схватил одну из них за руку. Третий – не сходя с места, с улыбкой наблюдал за происходящим.
– Да ладно, девчонки… Чё ломаться-то?.. Давайте полюбовно как-нибудь…
– Что ты делаешь, дурак?! Отпусти!
Народ продолжал всё с таким же невозмутимым видом смотреть на улицу. Кондукторша спала в своём кресле. Лишь какая-то старушка молча покачала головой, выразив тем самым недовольство… после чего тоже отвернулась к окну.
Фёдор больше не мог это терпеть. Он выпустил из руки поручень и решительно направился в сторону негодяев.
– А ну отойдите от девчонок, имбицилы! – грозно прокричал мужчина.
– Чё?!
Не ожидавшие такой прыти от скромного интеллигента парни поначалу слегка растерялись. Несколько секунд изучали глазами обстановку, пытаясь понять, чем подкреплена смелость незнакомца: нет ли у того поблизости приятелей, и не является ли он работником полиции.
Убедившись, что никакой опасности нет, ребята словно озверели. Вперили в учёного злобные взгляды и едва ли не вплотную приблизились к нему.
– Слышь, ботаник! Это чё щас такое было?
– Братва, слахали, как он нас назвал?
– Ты чё, дрыщара, попутал? В е* давно не получал?
И только один из троих хулиганов продолжал спокойно сидеть.
– Тихо, пацаны!.. Без палева, – обратился он к разбушевавшемся товарищам. – Ща в лоховозках камеры повсюду.
Парни послушались совета и отступили. Правда, самый пакостный и агрессивный напоследок ткнул доцента в лоб со словами: