– Уже подействовало? – удивился доктор. – Так быстро?
– Это очень хорошее снотворное, – сказала медсестра.
– И без вас знаю, Грехенмолл. Проверьте его.
– Спит.
– Тогда займемся главной пациенткой.
Доктор Грейхилл сложил руки за спиной и направился к кровати, стоявшей у окна.
– Проклятый Смайли! – выругался он, подойдя. – Речь была о том, чтобы она попала к Загеби невредимой.
– Сэр, вы полагаете, эти ссадины помешают доктору Загеби?
– Не имею ни малейшего представления, – нехотя признался доктор. – Я незнаком с его процедурами. В любом случае нужно проверить ее состояние и покормить лимацидов. Приведите пациентку в чувство.
Сестра Грехенмолл достала из петли на кармашке фартука шприц с рыжеватой жидкостью и сделала укол…
…Лиззи открыла глаза. Голова гудела, словно в ней завелись пчелы. Все тело ломило от боли.
Взгляд заметался из стороны в сторону, выхватывая фрагменты: темный потолок, керосиновая лампа на тумбочке, ряд кроватей, на каждой из которых кто-то лежит. Она лежала на такой же кровати, в спину впивались пружины, и худой матрас не мог их смягчить.
Почувствовав, как заледенели ноги, Лиззи скосила взгляд. Ее платье куда-то подевалось, и его заменила полосатая больничная рубаха. А еще она увидела, что у кровати стоят какие-то люди.
– Что… где я?.. – из пересохших губ вырвались хрипы, надорванный голос показался ей чужим.
Лиззи попыталась сесть – и не смогла даже оторвать голову от подушки.
– Не нервничайте, дорогая, – сказал полный мужчина в круглых очках и белом халате, наклонившись к ней. От него пахло пряным табаком и лекарственными смесями.
– Где я?
– В Больнице Странных Болезней, – сообщил мужчина. – Я доктор Грейхилл, это сестра Грехенмолл.
Старуха, стоявшая рядом с доктором, улыбалась или… ела свою нижнюю губу? Понять, что именно она делала, было невозможно, но Лиззи склонялась ко второму.
– Вы помните, кто вы? – спросил доктор.
– Да. Мое имя Элизабет Хоппер.
– Где вы живете, мисс?
– Переулок Гнутых Спиц, № 14, – сказала Лиззи и вдруг поймала себя на том, что не стоило ей этого говорить. – Почему я в больнице?
– Вы получили серьезные травмы. Поглядите.
Сестра Грехенмолл взяла прислоненное к стене зеркало и подняла его над кроватью, направив на пациентку.
Лиззи не узнавала себя. На нее глядело жуткое и в то же время испуганное существо. Ее лицо опухло, оно все было в багровых ссадинах, на разбитой губе запеклась кровь, а под носом алели две тонкие алые дорожки…
Она отвернулась и заплакала.
– Ну-ну, – с безразличием в голосе утешил ее доктор и кивнул сестре Грехенмолл – та убрала зеркало. – Вы помните, при каких обстоятельствах получили эти травмы?
Лиззи сморщила лоб, и голова отозвалась болью. Воспоминания продирались сквозь нее, как полк солдат в игольное ушко. Солдат? Почему она подумала о солдатах? Верно! Тот человек говорил о солдате…
– Я… на меня напали. – Лиззи вспомнила кривобокий шапокляк и чьи-то жесткие пальцы, прижимающие к ее лицу зловонную тряпку. – Кладбище… меня схватили. А потом… – Она снова попыталась подняться, но не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. – Почему я… я не чувствую собственное тело!
Доктор не ответил. Вместо этого приблизился и взял ее обеими руками за лицо. Лиззи вскрикнула, но он не остановился – стал ощупывать ее, надавливая пальцами на ссадины. Она зажмурилась и взвыла от боли.
– Не кричите, мисс, мне нужно вас осмотреть. Нам требуется проверить вашу… гм… пригодность. А для этого вы не должны шевелиться. Лучше расскажите мне, у вас есть родственники? Быть может, супруг?
– Т-только Хмырр. Он мой брат. Больше никого.
– Замечательно. А позвольте поинтересоваться, какие у вас с братом отношения? Теплые? Он будет о вас беспокоиться?
– Конечно! Сообщите ему, он должен знать…
Доктор Грейхилл слишком сильно надавил на опухшую щеку Лиззи. Сквозь все ее тело ветвящейся нитью прошла судорога. Она открыла глаза и увидела Его…
Он стоял за спиной сестры Грехенмолл, в своем сальном котелке и бушлате с красной полоской на воротнике. Его редкие длинные волосы влипли в потное багровое лицо, губы сложились в ехидной улыбке. Еще бы – Он нашел ее…
– Нет! – закричала Лиззи. – Я тебе не достанусь! Хмырр не позволит! Он снова спасет меня!
Губы старшего пешего вещателя Боргина едва шевельнулись: «Его здесь нет, а я здесь…» – но она все поняла.
Доктор недоуменно поглядел на сестру Грехенмолл. Старуха покачала головой.