– О ком вы говорите, мисс?
– Он здесь! – Лиззи затряслась – скрипучая шаткая кровать заходила под ней ходуном. – Боргин! Он здесь! Спасите меня!
– Последствия травмы… – проворчал доктор. – Или личная мания. Несущественно. Мисс, здесь нет никакого Боргина.
Лиззи моргнула. И правда: рядом стояли лишь эти двое. Если не считать пациентов, которые никак не отреагировали на ее крики, в палате больше никого не было.
– Но он был… был…
– Нет, мисс. Не было. Лежите спокойно. Мы сейчас проведем некую процедуру. Она может немного вас смутить, ну и, само собой, будет больно. Сестра…
Старуха вытащила из-под кровати ящик, в котором рядами стояли банки с… Лиззи почувствовала острый приступ тошноты от одного взгляда на их содержимое. Во всех банках извивались и корчились багровые существа, похожие то ли на слизней, то ли на пиявок, у каждого из них было по паре глаз на тонких длинных стебельках.
– Что вы собираетесь?.. Нет… я не хочу!
Сестра Грехенмолл не слушала ее. Открыв банку и подцепив слизня щипцами с расширенными концами-ложечками, она запустила его под больничную рубаху пациентки. И хоть Лиззи не чувствовала своего тела, она прекрасно ощутила, как по ней ползет мерзкая скользкая тварь. А медсестра не останавливалась. Одну за другой она открыла все банки, пересадив на кожу Лиззи не меньше дюжины слизней.
Лиззи закричала, когда одна из тварей присосалась к ее боку…
– Прекратите! Мой брат констебль, он вас всех арестует! Прекратите! Заберите их!
Доктор повернулся к медсестре:
– Проклятый идиот Смайли – притащил сестру констебля.
– Все отменяется, сэр? – спросила сестра Грехенмолл, сняв с передника часы.
– Что? Нет. Загеби ждет свой вагон. На нас ни за что не выйдут. А у Загеби она исчезнет навсегда. Никто ее не найдет…
Мерзкие твари всё ползали по коже Лиззи, оставляя за собой склизкие следы. Насытившись ее кровью в одном месте, они отцеплялись и переползали к другому. А она, неподвижная и беспомощная, ничего не могла сделать, кроме как дрожать и кричать.
– Пора, – сказала сестра Грехенмолл, глядя на часы.
Доктор достал из ящика фонарь, зажег его, и тот задымил. Всего за несколько секунд дым затянул черным облаком и Лиззи, и всю ее кровать.
– Откройте окно, – велел доктор, закручивая фитиль.
Сестра Грехенмолл спрятала часы и направилась к окну. Вскоре облако развеялось, в палату проник шум дождя и холодная, режущая легкие свежесть.
– Снимите их.
Щелкнув щипцами, сестра Грехенмолл принялась собирать с тела девушки усыпленных слизней и рассаживать их по банкам.
– Хмырр… – стонала Лиззи. – Спаси меня… спаси меня…
– Вас никто не спасет, мисс, – сказал доктор Грейхилл. – И, боюсь, все только начинается.
Он извлек из кармана халата жуткого вида инструмент, похожий на крючок для вязания с поршнем, и потянулся к ее лицу.
Лиззи закричала.
***
Высокие двустворчатые двери раскрылись, и доктор Доу влетел в вестибюль Больницы Странных Болезней.
Он уже и забыл, как звучит это место. Отовсюду раздается многоголосый кашель. Тихий монотонный вой смешивается с приглушенным мычанием: визжать и кричать от боли в вестибюле городской лечебницы запрещалось – во избежание этого на входе выдавались кляпы.
За те несколько лет, что доктор Доу здесь не появлялся, в больнице вообще ничего не изменилось. Все те же тусклые лампы на стенах, все те же корчащиеся тени на темно-зеленом полу, все то же невыносимое зловоние.
Справа, в глубине вестибюля, виднелись похожие на норы окошки регистрационной стойки, в которых проглядывали бледные чепчики медсестер. Издали их лиц вообще было не различить и создавалось ощущение, что там сидят жуткие безликие создания, выплевывающие из пастей то, что доктор Доу предпочел стереть из памяти сразу же, как в последний раз вышел за эти двери.
Больничные билеты…
Раненые и недужные стекались в Больницу Странных Болезней со всего Тремпл-Толл, из Гари и даже из Фли. Мотыльки, терзаемые болью, летели к этому хмурому зданию на обманчивый свет от фонаря исцеления, вот только исцеление их здесь не ждет, если нет денег на больничный билет. Безбилетников принимал лишь один доктор – разумеется, прежде, чем к нему попасть, можно было умереть, заново ожить и еще пару раз проделать всю процедуру сначала.
Кажется, у стойки и правда кто-то умер, не дождавшись своей очереди, – под стеной лежало тело, на которое никто не обращал внимания…