Дверь кеба отворилась, и из него появился тот, кого констебль Хоппер желал сейчас видеть меньше всего. Мрачный тип со своим мрачным саквояжем и мрачными манерами. Доктор Самый Умный и господин Полиция-мне-не-указ.
Натаниэль Френсис Доу вызывал у Хмырра Хоппера смешанные чувства. Смешанные, потому что в нем смешивались раздражение и презрение к доктору: тот вечно оказывался в самых неподходящих местах и появлялся в самое неподходящее время, всякий раз выпрыгивая, как Джек-из-табакерки. Этот хмырь то и дело вставал на пути Хоппера и его напарника Бэнкса и каким-то чудом всегда умудрялся обскакать их, разоблачая преступника первым и обнаруживая требуемые доказательства. Хоппер считал, что доктор Доу просто принимает какие-то пилюли для ума и поэтому иногда ведет себя как дурацкий гений – и только так ему удается всегда быть на шаг впереди со своими высокомерным профилем, важным анфасом и ампутированной улыбкой.
Почему он здесь?..
Хоппер ожидал, что следом из кеба вылезет докторский прихвостень-племянничек, этот мерзкий мальчишка, который вечно составляет компанию своему дядюшке, будто один из жутких хирургических инструментов у того в саквояже. Но ожидания констебля не оправдались.
Доктор Доу галантно протянул руку, и из экипажа, схватившись за нее, вышла девушка в полосатой больничной рубахе и с растрепанными волосами, в которой Хоппер не сразу узнал свою сестру.
– …Лиззи!
Задыхаясь от охвативших его эмоций, Хоппер побежал к ней. Она вернулась! Она была жива! Она…
Сестра бросилась к нему. Возле старого гидранта они встретились и обнялись. Лиззи жалобно затараторила:
– Хмырр! Это было так ужасно! Так ужасно! Я уже и не думала, что спасусь!
– Что произошло? Я нашел твою корзину… Миссис Дин сказала, что тебя не было, и я… Почему на тебе это надето?
Из экипажа меж тем выбрались еще два человека, но констебль Хоппер их не замечал. Всем его вниманием завладело лицо сестры. Его ужаснули ее ссадины, и ему сразу же вспомнился тот самый день. Ужасный день из их прошлого, когда он забрал ее из дома отчима. Тогда она выглядела примерно так же – старый ублюдок и его дружки ее часто избивали. В тот день он поклялся себе, что Лиззи никогда больше не будет страдать. И вот это случилось… снова?
– Что произошло? Что?! Скажи мне!
Лиззи, казалось, вот-вот разрыдается…
Хоппер в ярости повернулся к доктору Доу, который терпеливо ждал чуть в стороне.
– Что вы с ней сделали, доктор?! – заревел констебль.
– Хмырр… – начала сестра.
– Отвечайте мне, или я за себя не ручаюсь!
– Хмырр, послушай… – Лиззи повисла у него на руке.
– Объяснитесь немедленно!
– Хмырр, они меня спасли! Мистер Пруддс, доктор Доу и доктор Горрин!
– Это правда, мистер Хоппер, – кивнул доктор Горрин, чья широкая улыбка сильно контрастировала с коронной невозмутимостью Натаниэля Доу. – Мы спасли вашу сестру. Теперь ей ничто не угрожает.
Натаниэль Доу просто кивнул, подтверждая его слова.
Доктора Горрина констебль очень уважал, потому как тот являлся важным звеном в цепи процедуры расследований (при наличии тела), которыми занимались Хоппер и его напарник. И невзирая на своеобразный черный юмор городского коронера, тот всегда им помогал, да и вообще на лжи или увертках ни разу пойман не был. А еще, по мнению Хоппера, у него имелось в наличии очень честное лицо – ему можно было доверять. Но доктор Доу…
Констебль оглядел его с ног до головы. Доктор Доу выглядел ненамного лучше его сестры. Было видно, что он как мог попытался привести свой внешний вид в порядок, но вышло это у него не очень. Констебль Хоппер впервые видел его без цилиндра. Лицо доктора было невероятно бледным, словно его обладателя только что выпустили из темницы, в которой он царапал стену три десятка лет. На воротничках рубашки алели пятна крови, костюм был потерт и порван, а левая нога выше колена перевязана бинтом, но, что самое ужасное, на сюртуке отсутствовала пуговица!
– Что стряслось? Что с вами всеми стряслось? Эй, а ты еще кто такой?
Стоявший рядом с докторами молодой человек испуганно вжал голову в плечи – он всегда робел перед полицейскими, а особенно перед мистером Хоппером, который живет по соседству и, вероятно, только тем и занимается, что наблюдает за проделками всех, кто обитает поблизости, через свою полицейскую подзорную трубу.
– Я Лео… Леопольд Пруддс, сэр, к вашим услугам, и я…