Во время подготовки нас обучали созданию фальшивых личностей с убедительными легендами; мое последнее воплощение с легкостью прошло проверку. Восемь с половиной лет Рой Брюс, охранник третьего класса, увлекающийся разведением сверчков и скалолазанием, жил тихой незаметной жизнью на краю Солнечной системы. А потом два охранника наткнулись на тело Гетера Лайла, бывшего лидера Сената Афин, что на Тефии,[4] которые, вместе с дюжиной других городов-государств Внешней Системы провозгласили независимость от Земли.
Я немного знал Гетера: это был трудолюбивый, серьезный человек, в свободное время он работал над каким-то философским сочинением. Его обнаженное тело было обнаружено посреди главной дороги, соединяющей тюрьму и фермы, руки и ноги были раскинуты в стороны, ладони и ступни прибиты к земле гвоздями. Гениталии были отрезаны и помещены в рот; язык вырван через разрез в горле. Тело замерзло и было твердым как камень — температура в котловине составляет примерно минус сто пятьдесят градусов по Цельсию, это курорт по сравнению с поверхностью Ариэля, но все же значительно холоднее, чем в домашнем холодильнике; углекислый газ, выделяемый некоторыми видами вакуумных организмов, оседает на поверхностях в виде изморози. Для того чтобы провести вскрытие, тело потребовалось размораживать в течение шести часов; выяснилось, что увечья были нанесены после смерти. Лайл умер от удушения, а уже потом над телом проделали все эти штуки.
Когда было найдено тело Гетера Лайла, я находился более чем в тридцати километрах от тюрьмы, наблюдая за работой команды из десяти заключенных, — мы называем ее отрядом, — которая собирала урожай с поля вакуумных организмов. Необходимо чем-то занимать заключенных, а работа в скрюченном состоянии на полях и переработка сырья весьма утомительны, так что у них не остается времени, чтобы причинить серьезные неприятности. К тому же экспорт высококачественных продуктов, производимых вакуумными организмами из метана в здешней разреженной атмосфере, помогает покрыть огромные расходы по содержанию тюрьмы. Так что я узнал об убийстве лишь после того, как привел свой отряд обратно в его блок в конце шахты, а мрачные подробности дошли до меня только вечером, в парильне.
В мирках со слабой гравитацией, подобных Ариэлю, где вы можете захлебнуться в душе, а вода свободно расплескивается во всех направлениях, парильни, сауны и турецкие бани — идеальное средство для поддержания чистоты. Вы варитесь в горячем пару, вместе с потом из пор выходит грязь, затем вы соскребаете ее с кожи и болтаете при этом со своими соседями или друзьями. Даже в таком крошечном городке, как Гершель-Сити, существует множество парилен, обслуживающих людей почти любой сексуальной ориентации и вероисповедания. Моя парильня № 23 предназначена для холостых гетеросексуальных мужчин-агностиков. В тот вечер, как обычно, я сидел в компании дюжины обнаженных мужчин различного возраста и телосложения вокруг каменного очага, в пахнущем эвкалиптом пару. Мы скребли себя абразивными рукавицами, намазывали кожу зеленой мазью для депиляции, плескали воду на камни очага, чтобы подбавить пару, и обсуждали убийство Гетера Лайла. Мустафа Сеслер, который работал в лазарете, сообщил нам отвратительные детали. Все гадали, было ли убийство совершено из личной мести или в ходе борьбы за влияние между группировками. Кто-то отпустил неизбежную шутку о том, что это, возможно, самое изощренное самоубийство за всю историю тюрьмы. Еще один человек, мой друг Уилли Гап, спросил меня, есть ли у меня какие-нибудь мысли насчет этого.
— В прошлом году этот парень работал в твоей команде, Рой. Были у него враги, не знаешь?
Я ответил уклончиво. Нанесению увечий, описанных Мустафой Сеслером, нас обучали на занятиях по убийствам, тактике ведения партизанской войны и черной пропаганде. Я обдумывал ужасную вероятность того, что Гетер Лайл был убит мне подобным.
Теперь вы, конечно, догадались, кто я такой. Я не совсем человек. Я клон, созданный с помощью чудес генной инженерии, я выращен в пробирке и вышел оттуда взрослым, оснащенным полным набором встроенных навыков и отличительных черт. Я был должным образом обучен и послан убить человека, точной копией которого я являлся, и занять его место. Не знаю, сколько двойников, берсерков, мастеров организовывать самоубийства и других клонов-подрывников было использовано за время Тихой Войны, но думаю, мы сыграли немалую роль в боевых действиях. Моей целью был Шарвал Ях Шарья, второстепенный генетик, который жил в одиночестве в джунглях неподалеку от города К-Востоку-от-Эдема, на Ганимеде,[5] и управлял оттуда замкнутой экосистемой этого города-государства. Заняв его место, я приступил к выполнению программы саботажа, существенно нарушив круговорот водяных паров и увеличив концентрацию в атмосфере углекислого газа и других токсичных веществ. Когда примерно
четыре недели спустя разразилась Тихая Война, жители К-Востоку-от-Эдема носили дыхательные маски, леса и парки начали умирать, а большинство сельскохозяйственных животных и посевов погибли или находились в тяжелом состоянии. Населению пришлось питаться биомассой, производимой на фермах вакуумных организмов. Коммандос Альянса Трех аннексировали фермы К-Востоку-от-Эдема в первые несколько часов войны, а еще через две недели умирающие от голода жители согласились сдаться на условиях осаждающих.
Предполагалось, что, как только в городе наведут порядок, я вернусь к своим хозяевам, но неожиданно во время формальной сдачи фанатики-самоубийцы перебили половину сената и атаковали оккупационные войска. В последовавшем хаосе мой дом погиб, Шарвал Ях Шарья попал в список жертв, и у меня появилась возможность ускользнуть. Я успешно скрывал свою личность и с тех пор жил инкогнито среди обычных людей.
Почему я не подчинился приказу? Каким образом я разорвал путы своих врожденных установок и инстинктов? Все очень просто. Пока я изображал Шарвала Ях Шарья, я полюбил жизнь. Я захотел узнать о ней как можно больше за то короткое время, что мне было отпущено моими создателями. Поэтому я позаимствовал личность другого погибшего и после того, как закончилась война и Альянс Трех разрешил продолжать торговлю и путешествия, я покинул К-Востоку-от-Эдема и отправился в Солнечную систему, чтобы увидеть все, что могу.
В своих скитаниях я ни разу не встретил себе подобных, но однажды наткнулся на свидетельство того, что по крайней мере один из моих братьев и сестер по пробирке пережил войну. У всех нас в мозгу были запечатлены разнообразные кодовые послания, предназначенные для множества случаев, и через год после побега я обнаружил одно из таких посланий в безлюдном переходе, связывавшем два помещения в городе Ксамба, на Рее.[6]