– Санта-Кьяра, – объявила баронесса.
Все вытянули шеи и приникли к окнам. Деревня располагалась в конце длинной долины, расположенной на высоте более пяти тысяч футов над уровнем моря. Полукругом ее окаймляли горы, одновременно и защищающие, и грозные. Заброшенная в эту белую высь деревенька казалась очень маленькой и очень храброй.
Вокзала в строгом смысле слова здесь не было. Демонстрируя признаки усталости, поезд лязгнул и медленно остановился посреди заснеженной площади перед церковью: здесь, под небольшим зеленым навесом, носильщики из разных отелей со своими большими грузовыми санями ждали его прибытия, между тем как лыжники, возвращавшиеся в деревню к чаю, свободно переезжали через пути.
Едва баронесса вышла из поезда, на склоне вдруг поднялась небольшая суматоха, и двое миниатюрных лыжников ринулись вниз, пересекли железнодорожный путь и, идеально выполнив разворот на параллельных лыжах, подняв фонтаны снега вокруг себя, остановились как вкопанные возле поезда.
– Мама! Мама! – закричали они, и баронесса, выронив прямо в снег свой белый чемоданчик из свиной кожи, бросилась обнимать детей. Встреча была шумной, нежной и трогательной; не прошло и нескольких минут, как Генри заметил стройную темноволосую девушку в черном, которая подъехала к поезду вслед за детьми спокойно, но чрезвычайно мастерски и теперь стояла в нескольких шагах от них, молча наблюдая за излиянием чувств. Гувернантка была очень бледна, составляя резкий контраст с окружающими ее бронзовыми лицами, и совсем не пользовалась косметикой. Ее можно было бы счесть красивой, подумал инспектор, если бы она предприняла хоть элементарные усилия, чтобы выглядеть таковой; нынешний же ее вид, казалось, преследовал единственную цель – держаться в тени.
Когда с первыми приветствиями было покончено, баронесса, обняв детей за плечи, лучезарно улыбнулась темноволосой девушке и заговорила с ней по-немецки. Потом, обратившись к Эмми, сказала:
– Мы с Гердой и детьми идем пить чай. Носильщик проводит вас в «Белла Висту». Увидимся за ужином.
Она быстро по-итальянски дала указания дюжему носильщику в черной шапочке с вышитым на околыше золотыми нитками логотипом гостиницы «Белла Виста», а потом, смеясь и поддразнивая, стараясь не отставать, побежала вслед за детьми, медленно съезжавшими по склону к деревенской улице. Черноволосая Герда подождала, пока они доберутся едва ли не до низу, а потом с восхитительной плавностью движений поехала вперед и, постепенно набирая скорость, преодолела склон превосходно выполненной змейкой и остановилась как вкопанная; к тому моменту, когда остальные достигли подножья, она уже ждала их, молчаливая и неподвижная, как прежде.
Пока носильщик грузил его багаж на сани, полковник Бакфаст впервые после Инсбрука, насколько помнил Генри, заговорил с ним.
– Взгляните, – и он указал наверх.
Оба подняли головы. За железнодорожной линией горы возвышались во всем своем великолепии: к тому времени солнце уже ушло из деревни, но еще освещало розовые пики и снежные шапки у самых вершин. Высоко-высоко, там, где лес редел, на линии, разделявшей свет и тень, виднелось одинокое строение, на фоне окружающего пейзажа напоминающее муху, тонущую в молоке.
– «Белла Виста», – сообщил полковник почти благоговейно.
Мужчины помолчали.
– Я и не представляла себе, что отель так высоко, – тихо вымолвила наконец Эмми. – Как мы туда будем добираться?
– Добираться туда, – вступила миссис Бакфаст, – мы будем на дьявольской штуковине, которая называется кресельным подъемником. Каждый год даю себе обещание, что никогда больше не сяду на него, и каждый год Артуру удается уговорить меня снова. От одной мысли об этом меня начинает мутить. Идемте.
Канатная дорога «Монте Качча», как подчеркивается во всех рекламных буклетах, – одна из самых длинных в Европе. Подъем занимает двадцать пять минут, в течение которых кресла, подвешенные к прочному толстому тросу, плавно и безопасно ползут вверх – порой в каких-нибудь двадцати футах от земли, между соснами, которыми поросли крутые склоны, но чаще над узкими ущельями и лощинами, которые извиваются и обрываются вниз на сотни футов. Примерно раз в минуту мощный металлический кронштейн, соединяющий кресло с тросом, издает громкий лязгающий звук, проходя над платформой очередного массивного стального пилона, опирающегося на четыре огромных бетонных куба и оборудованного противопожарной системой и лопатой для снега – на случай чрезвычайной ситуации. Для удобства лыжников маршрут подъемника располагается над трассами скоростного спуска, чтобы пассажиры имели возможность с высоты птичьего полета оценить их сложность. Это один из самых холодных видов путешествия, известный человеку.