— Я имею в виду, само собой он не допуска себе мыслей: «Парень, я очень рад, что скоро доставлю этих парней на смерть». Это было скорее ощущение. Он чувствовал себя слишком самодовольным из-за чего-то. Да, конечно, вампиры для меня придурки на все времена, но он вёл себя как конченный со Стефо. Либо он глуп, либо не знал, кто она такая.
Я вскинула брови, поглядев на Клайва.
Он покачал головой.
— Он занимал низкое место в ноктюрне. И был здесь, чтобы проследить за некоторыми ремонтными работами.
— В таком случае, — сказала я, — на вашем месте я бы выбросила запас крови и убедилась, что оконные ставни работают должным образом.
ГЛАВА 18
Призраки прошлого
Мы свернули за угол, удаляясь от суеты Французского Квартала.
— Она права, сир, — сказал Рассел. — Если лояльность Дэниела была скомпрометирована, мы больше не в безопасном доме.
— Знаю. Возможно, нам придётся питаться в естественных условиях, пока мы не сможем пополнить запасы.
Клайв сжал мою руку, привлекая моё внимание. Я наблюдала, как меняются кварталы.
— Как его обращение со Стефо усиливает его двуличие?
— Всё это часть единого целого. Он притворялся раболепным, но вёл себя при этом как придурок. Кое-что из этого можно списать на то, что он вампир. Вы, парни, бываете грандиозными, напыщенными придурками…
— Спасибо, дорогая, — проворчал Клайв.
Годфри рассмеялся.
— Она не ошибается.
— Но с вами он тоже вёл себя как хитрый засранец. Он кланялся или что-то в этом роде, но всегда либо с угрюмым выражением лица, либо с самодовольным, — покачав головой, я попыталась придумать, как это объяснить. — Там, дома, вашим людям может не нравиться моё присутствие, им может не нравиться иметь дело со мной, но есть здоровый страх и уважение к вам, что явно проявляется. У Дэниела этого вообще не было. Он был похож на того придурка, который охранял вход в ноктюрн, всегда дразнил меня, ухмылялся, скрывал свою реакцию, когда видел тебя, но не полностью.
Рассел повёз нас дальше от центра города. Улицы расширились, и показались земельные угодья.
— Я рискнула. У нас живёт долбанный древний монстр, и он обращается с ней как с дерьмом? Даже после того, как в зале начали появляться статуи, он всё равно покупает ей некачественное облегчённое пиво и дерьмовые закуски. Либо он идиот, либо хочет умереть. Или он считает себя обособленным от нас, свободным от последствий и защищённым кем-то большим и более плохим.
— Да, понимаю, — пробормотал Клайв.
— Я никогда не чувствовала в нём никакой преданности тебе. Я пыталась выудить информацию, когда спросила о Лафитте. И ждала я именно его реакцию. Как только я произнесла это имя, его мысли были поглощены побегом. Он ненавидел меня до глубины души и был бы не прочь выпотрошить, но я не была приоритетом. Его мысли закрутились о непредвиденных обстоятельствах, путях отхода и призывах о помощи. Я подтолкнула его напасть на меня, чтобы сорвать его планы, а также дать Стефо статую, которую она хотела.
Я похлопала Клайва по плечу свободной рукой.
— Не волнуйся. Я не ошибаюсь.
— Я не сомневаюсь в тебе. Хотя предпочёл бы, чтобы ты не провоцировала хищников нападать на тебя, — сказал он.
— Придирчивый, придирчивый.
Раньше, чем я могла подумать, Рассел свернул на длинную дорогу. Живые дубы выстроились вдоль дороги к плантаторскому дому, который сиял белизной в лунном свете. Туманные призраки парили вдалеке, вспыхивая и исчезая за деревьями, когда мы добирались до подъездной дороги. Клайв сказал «плантация». Я слышала это слово, но только когда мы ехали по территории, до меня дошло. Поколения людей были порабощены и замучены, их боль впитывалась в эту почву. Мой желудок свело спазмом, когда на меня навалился груз стольких жизней.
— Остановись, — выдохнула я, открыв дверь ещё до того, как Рассел успел затормозить.
Мне нужно было выйти. Нужно было подышать. В воздухе витало страдание. Спотыкаясь на обочине дороги, я рухнула на колени. Зрение затуманилось от слёз, я прижала голову к коленям и заплакала. Страдания обрушивались на меня со всех сторон. Потерянные души терпели боль, гнев, унижение, которые привязывали их к месту, которое их сломало.
Издалека я услышала голос Клайва, почувствовала его беспокойство, но стряхнула его. Мне нужно было помочь, если я могла. Положив руки плашмя на землю, я вытащила из катушки нить магии, намотанную внутри меня, и послала импульс исцеления и раскаяния сквозь землю. Давление на мою грудь уменьшилось. Теперь я могла дышать, но никто не пришёл ко мне. Души с опаской относились к белой женщине, предлагающей помощь.