Я опустилась на пол и прислонилась к сетке напротив прикованного вампира. Закрыв глаза, я обнаружила четыре холодных вампирских пятна в клетке.
— Эй, что случилось с последним парнем, которого ты здесь приковал?
— Он больше не нужен, — ответил Годфри.
Хороший довод. Всё ещё с закрытыми глазами я начала проникать в сознание нашего пленника. Когда я уловила обрывок мысли, что моё лицо похудело, я попросила своих парней отодвинуться к краям клетки. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них испортил мне чтение.
Лицо Лафитта всплыло в его воспоминании.
«Я доверяю тебе, Жерар. Нам нужно позаботиться об этом. Возьми Чарльза с собой и поджидай их в их же таунхаусе. Мы должны покончить с этим сегодня вечером». Что-то разбилось, а затем лицо Лафитта вернулось, его глаза были вампирски чёрными и безумными. «Я не собираюсь брать на себя вину за все эти ошибки. Компетентность, — сказал он, удаляясь. — Я что, слишком многого прошу?»
Лафитт отступил назад, его голос был приглушен:
«Она взяла его за голову. Mon Dieu9, она же женщина. Как она может проделать…» — потирая лицо руками, он продолжил: — «Comment ça s’appelle10? Вершина трансформации. Кто она такая? Я думал, что только самые сильные Альфы из первоначальной линии могли это сделать. Поговори с волками. Нам нужно знать, с кем мы имеем дело. Возможно, нам придется попросить их убрать её. Да. Угрожай им. Если они не убьют эту суку, мы уничтожим всю их стаю, — на мгновение он казался потерянным, а затем прошептал: — Её когти…»
Отлично. Теперь мне также придётся беспокоиться и о волках? Эта поездка становилась всё лучше и лучше.
«От кого Лафитт получает приказы?» — я пыталась направить его мысли туда, куда мне хотелось.
Жерар, естественно, проигнорировал меня, но его мысли вернулись к телефонному разговору. Он не знал, кто был на другом конце линии, но после того телефонного звонка Амелия поднялась по служебной лестнице, заняв законное место Жерара в качестве второго. Их внимание также переключилось с местных проблем на уничтожение Клайва.
«Ты связывался с волками до того, как пришёл сюда?» Если повезёт, он, возможно, ещё не совершил этого звонка.
Я почувствовала его шок от этого вопроса, а затем немедленный ответ. Он позвонил, и местный Альфа сказал ему отвалить и самим убивать своих врагов. Они не были сторожевыми псами кровососов, и если она убивала вампиров, то вообще замечательно. Я усмехнулась. Опираться на «пошёл ты» было так по-волчьи.
— Почему ты улыбаешься? — голос Клайва раздался прямо рядом со мной.
— Этот мудак позвонил местному Альфе и попросил стаю убить меня. Альфа велел ему отвалить. Он даже порадовался, что я убиваю кровососов.
Я рассмеялась. Волки были гораздо более прямолинейны. Вампиры были полны древних обид и заговоров внутри интриг внутри запутанных махинаций. Это было утомительно.
Жерар не знал, что происходит, но он возводил все мысленные блоки, какие только мог придумать. Моя голова уже убивала меня. Я не знала, хватит ли у меня сил пройти мимо них. Подозвав Клайва поближе, я схватила его руку и положила себе на макушку, надеясь, что он вспомнит, что мне нужно. Я услышала тихое проклятие, а затем благословенное облегчение от боли потекло через меня.
Я с силой оттолкнулась от ментального барьера и проскользнула дальше. Фильтруя прошлые воспоминания о любовницах, кормлениях, битвах, я нашла кареглазую женщину, которую почувствовала в мыслях Амелии. Это был фрагмент, плавающий в глубинах его воспоминаний, но она была там. Это было воспоминание, наполненное болью, удивлением и жгучей жаждой, которая прорвалась сквозь облегчение боли Клайва. Я ахнула от мучительной агонии и вырвалась из его сознания.
Клайв присел передо мной на корточки, обеими руками обхватив мою голову. Его ментальные силы едва коснулись океана боли, накатывающей на меня.
— Меня сейчас стошнит.
Клайв подхватил меня на руки и потащил наверх, в ванную. Он знал, что я ослепну после того, что сделала, поэтому он поставил меня над унитазом, откинул мои волосы назад. Так я лишилась своего ужина.
Позже, после того как Клайв вытер мне лицо и уложил на кровать, моё зрение медленно вернулось. Он сидел на стуле у кровати, закатав рукава рубашки, и наблюдал за мной.
— Я в порядке.
Мне нужно было, чтобы он избавился от серьёзного выражения лица. Я же не умерла.