- Да, да, я понимаю, - купец заставил парда двигаться быстрей, а когда три всадника обогнали караван на полсотни шагов, негромко сказал по-хольдски: - Ни один воинствующий монах не опустится до того, чтобы отвечать торговцу.
- Честь твоей проницательности, - проговорил Данил. - Да, мы с севера.
- Невелика честь, - хмыкнул хуридит. - Приметы мне зачитывали уже на трех заставах. Наисвятейший желает с вами пообщаться.
- И во сколько оценили наши головы? - поинтересовался Рудж.
- Что? Оценили? - купец расхохотался. - Я бывал в Империи, - сказал он чуть позже. - И в Благословенном Конге тоже бывал. И кое-что знаю о Мире. Но вы, достойные, ничего не знаете о Хуриде. У нас не назначают наград за поимку преступников. Радость Наисвятейшего - вполне достойная награда для его рабов. Зато у нас есть награда для тех, кто не помогает поискам Братства.
- И какая же?
- Есть много способов отправить человека в Нижний Мир, - усмехнулся купец.
- И ты не боишься?
- Боюсь, - кивнул хуридит. - Но того, что ночь на носу, а до города еще часа два пути, я боюсь побольше, чем кары за общение с вами.
- Так серьезно? - спросил кормчий.
- Мой отец был убит разбойниками в полумиле от городских ворот. Моего деда убили монахи как раз на этой дороге, только тремя милями ближе к Кариомеру. Говорят, убили по ошибке. Вот только при покойнике почему-то не оказалось ни гроша. Вы, достойные, не представляете, каково это - быть купцом в Хуриде.
- А пиратом? - подколол Рудж.
Хуридит хмыкнул.
- Моего прадеда поджарили омбамту, - сообщил он. - А вот второй прадед ходил под красными парусами и был поджарен конгайским сторожевиком. И все же поверьте мне: пирату и честному мореходу куда безопаснее, чем купцу на этой славной дороге. Я богат, достойные, но только потому, что моя подружка Смерть трижды в день целует меня в затылок. Да, я боюсь. Но разве это оправдание для того, чтобы отступить?
- У тебя сердце воина, - одобрительно произнес светлорожденный. - Как твое имя?
- Отец назвал меня Гризуш. В честь моего деда.
- Данил Рус.
- О! Неужели из тех самых Русов?
- Из тех.
- Большая честь! - купец стянул шапку, мотнул головой, что, вероятно, обозначало поклон, и вернул головной убор на место. - А спутник твой, благородный Данил, также из светлорожденных?
- Увы! - вздохнул кормчий. - Во мне ни капли серебряной крови. Но имя у меня есть. Отец назвал меня Рудж. В честь одного городишки в Гураме, где они с приятелями неплохо повеселились.
Гривуш рассмеялся.
- Я рад вам, - сказал он. - И особенно вашим мечам.
- У тебя есть основания для особого беспокойства? - спросил Данил.
- У меня хороший товар. И всего шестеро охранников. Больше нанять не удалось, и это то же дурной признак. Тем более мы задержались из-за раскисшей дороги.
- Если бы я был разбойником, - сказал светлорожденный, - я устроил бы засаду перед самым городом.
- Почему? - спросил Рудж.
- Чем ближе к дому, тем человек беспечней.
- Верно, - согласился Гривуш. - Моего отца убили...
- Ты уже говорил, - перебил кормчий. - Может, нам лучше переждать где-нибудь в лесу?
- Зачем? - удивился Данил. - Если почтенный Гривуш прав и его ждут, нас-то они не ждут. Верно?
- Уверяю тебя, этим ургам без разницы, что твоя благородная кровь, что моя! - заявил хуридит.
- Разница есть, - спокойно произнес Данил. - И они ее заметят, можешь не сомневаться. А сейчас с твоего позволения я поеду вперед. Телеги слишком шумят.
Данил пустил парда рысью и исчез в темноте.
- Не думай, Рудж, что мы так уж беззащитны, - сказал купец. - У меня припрятано несколько луков. И топоры, которыми мои парни рубят дрова, на оччень длинных топорищах.
Рудж промолчал. Ему совсем не хотелось рисковать жизнью, защищая товары почтенного Гривуша.
- Если все обойдется, - продолжал тем временем хуридит, - я укрою вас в своем доме. Вкусная еда, чистая постель, большая ванна с горячей водой!
- Ты не шутишь? - заинтересовался Рудж. - Ванна? Твой дом здесь, в Хуриде?
- А ты полагаешь, что на хуридское золото нельзя купить тайский шелк? - ухмыльнулся купец.
Темный силуэт всадника словно материализовался из мрака.
- Это я, - раздался голос светлорожденного. - Ты прав, почтенный, засада.
- Много? - обеспокоено спросил купец.
- Не знаю. Слышал, как они возятся на деревьях.
- На деревьях?
- Совсем неглупый ход. Склонен думать, у них арбалеты. Бросят на дорогу пару факелов - и цели как на ладони.
- И что же делать? - спросил Гривуш, "передав командование" светлорожденному. - У меня арбалетов нет. Только три лука.
- Лук - еще лучше, - отозвался Данил.
- Это почему? - удивился Рудж.
- Потому что пока ты один раз нажмешь на спусковой крючок арбалета, я выпущу из лука самое меньшее три стрелы. Доставай-ка свои луки, почтенный. И предупреди своих.
- Может, остановимся?
- Не стоит. Вдруг эти охотники отрядили наблюдателя.
Оглядев предложенный лук, Данил только хмыкнул:
- Почему бы вам не сделать его еще короче, размером с рогатку?
- Мне жаль, благородный Данил, но в Хуриде оружие разрешено только солдатам Святого Братства. Большой лук труднее спрятать. Этот не годится?
- Сойдет, - Данил пристегнул к поясу кол чан.
- Двигайтесь, как обычно, - распорядился он.
- А ты? - спросил Рудж.
- А я пойду поохочусь.
- Один? - удивился Гривуш. - Их же там наверняка не меньше дюжины.
- Больше, - сказал светлорожденный. - Я начну, когда вы окажетесь поблизости. Рудж, позаботься о моем парде.
Данил спрыгнул на землю и растворился в темноте.
- Бесстрашный человек, - Гривуш покачал головой. - Пойду предупрежу парней.
Караван перестроился. Теперь возы ехали в два ряда - ширина дороги позволяла, - а люди - посередине. На возах лежали пропитанные маслом факелы.
Перед Руджем шел парень с длинной дубиной. Он отчаянно потел, судя по запаху. Позади - Гривуш. Кормчий держал меч наготове. От лука он отказался - не стрелок, тем более в темноте. Небо заплыло тучами: ни звезд, ни луны. Собственной руки не разглядеть. Копыта волов с хлюпаньем месили грязь, поскрипывали колеса. Лес молчал.
Короткий вскрик, хруст ломающихся веток - и глухой удар о землю.
Данил угадал точно: караван почти поравнялся с засадой. Предупрежденные возницы остановили волов. На какое-то время - напряженная тишина. Затем щелчок тетивы (даже Рудж услышал) - и еще один "плод" свалился на землю.