Спокойная жизнь кончилась в полдень шестого дня. Северяне проснулись от тревожного ворчания пардов.
Данил прислушался.
- Пеший, - негромко произнес он. - Один.
Но едва разбудивший их человек появился на поляне, светлорожденный убрал руку с меча. Сутулый старик ростом по плечо Руджу, тощий, лысый, как выяснилось, когда пришелец откинул капюшон. Остатки волос старикашка заплел в косицу и свернул на манер жителя Тайдуана, но одет по-здешнему.
Парды зарычали. Пришелец им не нравился. Но Данил не счел его опасным.
- Есть хочешь? - на аркинно спросил светлорожденный, верный обычаям.
- Благодарю... благородный воин! - ответил старичок... На хорошем хольдском.
Рудж недоверчиво оглядел пришельца от оловянного цвета косицы до коричневых сапог.
- Ты кто? - напрямик и довольно недружелюбно спросил он.
Данил никогда не позволил бы себе такой бестактности.
Но старичок ничуть не обиделся.
- Усик меня зовут, - ответил он добродушно. - Не осмеливаюсь спросить, что делают светлорожденный Империи и его друг в хуридском лесу.
- Позволь узнать, почему ты предположил, что я - светлорожденный? осведомился Данил.
Он уже жалел, что предложил пришельцу пищу.
- В благородном господине - кровь Асенаров! - старичок усмехнулся, обнаружив полный рот отличных зубов. - Я видел твоего родича однажды. А если б и не видел - твоя кольчуга, меч... Вагарова работа, верно?
И, усевшись на бревно подле костра, с невероятной быстротой принялся уплетать холодную грибную похлебку собственной, извлеченной из-за голенища, ложкой. Через пару минут котелок опустел.
Рудж и Данил, один - с удивлением, второй - восхищенно, наблюдали за исчезновением собственного обеда.
Старичок докушал, с сожалением поглядел на донышко и тщательно облизал ложку.
- Я не всегда так ем, - пояснил он. - Но когда нервничаю, мне надо кушать.
- И что же тебя сударь, обеспокоило? - поинтересовался Данил.
- У меня серьезная встреча здесь, в этом лесу, - важно сообщил старичок. - Кстати, он принадлежит Риганскому монастырю. Монахи называют его Мокрым, чернь - Могилой. Потому что пойманных тут бродяг святые братья обычно живьем закапывают в землю.
Все это было поведано доброжелательным дребезжащим тенорком. Словно дедок рассказывал о прихотях любимой внучки.
- И с кем же у тебя назначена встреча, сударь? - спросил Данил. - Уж, не с монахами ли?
Усик прижмурил глаз, поглядел сначала на светлорожденного, потом на хмурого кормчего:
- С вами, благородный Данил и достойный Рудж!
И наклонил голову набок: ни дать, ни взять - стервятник ург, приглядывающийся к падали.
- Ты встретился, - Данилу совсем не понравилось, что старикашка знает их имена: тут уже не прикроешься болтовней о фамильном сходстве.
- Говори!
- Мне нужна твоя помощь, благородный господин! - Усик склонил голову к другому плечу и обозрел светлорожденного другим глазом.
- Мы - беглецы во враждебной стране, - сказал Данил. - Мы можем вместо помощи принести тебе смерть.
- Не беспокойся об этом. У тебя есть некая вещь, которая тебе не принадлежит. Верни ее мне, и я буду вечно тебе признателен.
- Что ты имеешь в виду? - спросил светлорожденный.
- Он имеет в виду браслет, который ты носишь на руке, - вмешался Рудж. - Я думаю, нам следует его убить!
- Уж не думаешь ли ты, морячок, что сможешь меня убить? - осведомился старичок.
- Уходи! - резко бросил Данил. - Ты ел мою пищу, и я не хочу применять силу!
- О! Мой господин чтит старинные обычаи!
- Усик захихикал. - Что ж, я тоже не стану тебя убивать.
Он вскинул руку:
- Гаваом лхац...
- Ни слова, маг! - меч светлорожденного мгновенно оказался у груди Усика. - Ни звука - или я забуду о старинных обычаях...
- ... атм! - закончил чародей.
И Данил окаменел.
- Богиня, - прошептал Рудж, коснувшись своей серьги. - Богиня, укрой нас!
Чародей захихикал, схватил светлорожденного за руку и дернул застежку браслета. Руджа он явно и в грош не ставил. Металлический щелчок - и браслет с посланием в руке мага...
В этот момент ветер хлестнул по кронам, сорвав черные хлопья листьев. Солнечный луч ударил прямо в глаза светлорожденному, и он очнулся. И, не раздумывая, полоснул мечом.
Чародей взвизгнул, взмахнул руками... и пропал.
Серебряный браслет лежал у ног светлорожденного. Данил поднял его и надел на запястье.
- Благодарю тебя, богиня! - проговорил Рудж.
Голос его дрожал.
- Да, - сказал Данил. - Это было неприятно. И обед наш сожрал, паршивец! Парды то, умницы, сразу его раскусили. Как ты разбил чары?
- Не я, Морская богиня, - Рудж коснулся серьги. - Мы, Владыки морей, хранимы от магии. По счастью, не только на море, как выяснилось. Но это тайна, Данил!
- Я понимаю, - он покачал головой. - Алчущий из Тайдуана. Ну и ну!
- Почему из Тайдуана?
- Акцент. Седлай-ка парда, Мореход. Пообедаем мы где-нибудь в другом месте. Чует мое сердце, отсюда надо убираться!
* * *
- Ушли четыре часа назад, - доложил следопыт и отшатнулся от зарычавшего на него пса.
- Придержи зверя ты, крыса! - рявкнул на ловчего Дорманож. И следопыту: - Продолжай!
- Ушли быстро, но не поспешно. Вон туда.
- Кто-то их спугнул? - предположил брат Хар.
- Кто? - Дорманож, Брат-Хранитель Риганского монастыря глядел на выжженное пятно по среди поляны. Вчерашнее кострище. Сегодня огня не разводили.
Брат Хар промолчал. Дорманожу это понравилось. Не знаешь - не болтай. Толковый юноша. Среди нынешних Слуг Величайшего таких совсем мало. "Богу угодно, когда дух веселится!" Но от вина и дурмана человек тупеет. А угодна ли Величайшему тупость?
- Жаль, смиренник удрал, - сокрушенно пробормотал брат Опос, неизменный спутник и правая рука Дорманожа. Рука, слабеющая с каждым годом.
- Был бы ты повнимательней, не удрал бы, - напомнил Брат-Хранитель.
- Просто у нас скверные псы, - буркнул Опос.