Изображая историю судеб «пяти палачей», Анна Зегерс выносит тем самым приговор всем, кто вскормил, привел к власти и поддерживал гитлеровский режим, верно служил ему.
Прослеживая социальные исторические корни фашизма, писательница показывает механизм его прихода к власти и одновременно неизбежность его падения. Гитлеровской лжи о «провидении», об особом предназначений немецкого народа, его «избранности», «чистоте расы», всей иной демагогической пропаганде, на которой фашизм строил свою власть, роман Анны Зегерс противопоставляет трезвый и убедительный, основанный на материалистическом понимании истории художественный анализ немецкой жизни. Фашизм не был неизбежностью, роком, хотя приход его и не являлся случайностью, он возник в результате сложного переплетения социальных сил и классовых интересов. Представители господствующих классов — Клемм, Ливен, Венцлов, как и представители тех социальных слоев, которые составили массовую опору фашизма — Бекер и Надлер, — оказались, по разным причинам, заинтересованными в его приходе к власти и накрепко связаны с ним. И все они понесли возмездие, как понес его преступный режим.
Каждый из пяти «сюжетных потоков», связанных с именами Клемма, Бекера, Надлера, Ливена, Венцлова, развивается по своим законам, втягивая в свое течение многих и разных людей. Анна Зегерс показывает жизнь своих героев в ее повседневном движении, «изнутри», как бы беспристрастно. Таков основной принцип построения этой книги. Но «беспристрастное» повествование несет на себе явную печать оценочного отношения — гнева, ненависти, иронии, презрения, иногда жалости. Людям этого мира, отвергаемого писательницей, бывает присущ и драматизм человеческих судеб. В наименьшей степени это относится к окружению капитана Клемма, ненавистному Анне Зегерс классу преуспевающих промышленников и финансовых магнатов. Несколько в большей — к окружению Ливена, так как некоторые стороны его личности могли до поры до времени привлекать к нему людей, в которых еще не угасло, как в нем самом, все человеческое. Мысль о ложности избранного пути, горькое чувство сожаления о загубленных человеческих возможностях неотделимы от судеб Бекера и Надлера, изображенных в то же время с полной мерой презрения и ненависти. Внимательно ищет Анна Зегерс здоровое человеческое начало в окружении Венцлова, хотя итог этой сюжетной линии заключается в утверждении полного нравственного и исторического банкротства пруссачества. Но не случайно для дочери Венцлова Аннелизы писательница приоткрывает путь в будущее — при условии разрыва с воспитавшей ее средой и реакционными традициями.
В иной мир вступаем мы, когда в романе речь заходит о героях из трудовой, рабочей среды. Это прежде всего семья Гешке, семья его соседа Трибеля и других бедняков, обитателей дома на одной из окраин большого города. Эти люди живут трудно, в беспрестанной заботе о куске хлеба. Поражение Германии в первой мировой войне, инфляция и кризис, милитаризация страны, гитлеровская война, унесшая миллионы жизней, — все это ложится бременем на их плечи. Наиболее сознательные из них ясно понимают, что Германия находится на ложном пути. Много места в романе уделено спорам между Гешке, рядовым членом социал-демократической партии, обманутым своими партийными бонзами, и коммунистом Трибелем; эти споры отражают трагедию раскола немецкого рабочего класса перед лицом фашистской угрозы. Отсутствие единства в среде рабочих было решающим обстоятельством, позволившим гитлеровцам прийти к власти. Эта тема, больная тема немецкой истории, встречается во многих книгах, посвященных двадцатым—тридцатым годам; Анне Зегерс удалось придать ей особую человеческую глубину и потому трагедийную силу.
Жизнь на жестоких уроках учила таких, как Гешке, и таких, как Трибель, тому, что единство действий рабочего класса могло бы повернуть историю Германии в иную сторону.
Эта среда становится и носительницей «линии Эрвина», также проходящей через всю книгу, хотя сам он гибнет на первых ее страницах. «Линия Эрвина» — это революционная традиция, которая живет, даже в самое черное время, в глубине трудовой Германии. Ей уделено в романе сравнительно не так много места, но именно здесь Анна Зегерс находит поэзию истинной дружбы, подлинной любви, порядочности, человечности. Эпизодические образы коммунистов, в том числе подпольщика Мартина, старшего и верного друга Эрвина, дают этим понятиям твердую основу.
Особая роль в романе у Ганса, сына Эрвина. Классовый инстинкт, воздействие трудовой среды, в которой подспудно живы боевые традиции, помощь наставников — в том числе и Мартина — определяют внутреннее содержание этого образа. В то же время, выросший в гитлеровской Германии, Ганс оказывается солдатом захватнической армии и вынужден воевать против Советского Союза. В сложном образе Ганса ведущим началом Анна Зегерс делает главное — его верность тому пути, по которому шел его отец. Название романа Анна Зегерс связывает именно с ним, с его «похожестью» на отца. В Гансе продолжает жить Эрвин.