Боль отступала, она уже занимала не всего Петровича, а только половину. Самое противное — сломанный палец мог быть пустой тратой сил. Перед ним дверь, которую не могли сломать довольно сильные люди, а он что ли сможет? Замок с магнитной картой горел красной лампочкой, такой не вскроешь ничем, а у Петровича ничего и нет. Зубами только выбитыми поковыряться можно.
Щелк! Петрович взглянул на замок. Красная лампочка окрасилась зеленым цветом — так происходит, когда туда вставят карту. Дверь медленно открылась. Но открыл ее сквозняк — в проходе никого не было. Только темнота коридора и на дорогих обоях жирное красное пятно. Кровавое.
Петрович сглотнул. На секунду захотелось закрыть дверь и спрятаться в комнате, баюкая руку. Но желание это быстро прошло — один страх победил другой. Петрович поднялся и, шатаясь, шагнул в проем.
Неподалеку от небоскреба «Винт» остановилась «Газель», почему-то посаженная очень низко. Она остановилась, двери разъехались, кожаные берцы и сапоги встали на мостовую. Машина слегка приподнялась, но явно не из-за семерых бородачей, которых сбросила. Но вот и машина вздохнула облегченно — новая московская плитка ознакомилась с ее «грузом».
Толик и остальные с некоторой завистью глядели, как Мертвый бог выползает из машины, закованный в боевой скафандр. Когда-то и народ Толика делал нечто подобное, а теперь вот так умеют немногие. Разве что Страна Ужасных Монстров производит похожее, да вот еще Эрв.
Со стороны Эрв напоминал робота-полицейского из известного фильма, только лицо не закрыто наполовину — затылок из мифрила, а лицо защищает пуленепробиваемое стекло. Наверное. По крайней мере, если бы было по-другому, весь смысл скафандра терялся. В остальном скучно, однако же эффективно. Каждый сгиб человеческого тела дублировался маленьким моторчиком, увеличивая тем самым многократно физическую силу. Самое сложное в таком скафандре именно это — создать систему, которая управляет этими движками. А их на скафандре где-то сто пятьдесят. Особенно много на ладонях. Также сложность в питании скафандра — он жрет много электричества, поэтому за спиной у Эрва маленькая атомная электростанция. Несколько шуток про свинцовые трусы и детей от Эрва гномы уже выслушали.
«Газель» их привезла беспилотная, поэтому сразу и отъехала, как только Эрв снял с нее последний груз — страшного вида пулемет. Эрв спокойно оглядел здание, замурованное до пятого этажа. К нему подошел Толик.
— Два вопроса, Мертвый бог — зачем тебе этот скафандр? — Толик сделал ударение на «тебе». — Может быть, было бы разумней отдать его кому-нибудь из нас? Эрик — великий воин, но возраст его…
— Вас должны защитить вероятности Серого, — буркнул Эрв. — Будь я ими так накачан, я бы ничего не боялся. Почему на мне и скафандр — в этой ситуации я не могу допустить, чтобы меня убили раньше времени. После смерти мне потребуется какое-то время, чтобы снова оказаться тут.
— А как же тогда ты это сделал, когда погиб чародей?
— Тогда было по-другому. Ты же ведь вроде считаешь меня богом? Вот и не спорь — богу видней.
— Хорошо, Мертвый бог Эрв, тогда второй вопрос: зачем такая жестокость? Ты сделал тысячу человек зомби, неужели нельзя было сделать это мягче? И, ведь, как только мы войдем, они выйдут. Может случиться эпидемия…
— Да-да-да, — усмехнулся Эрв. — Я этот зомбовирус как раз на одной такой эпидемии и прихватил. И даже провел эксперимент на себе — побыл зомбяком пару дней, пока не завалили. Так что не очень-то это и жестоко — им, поверь мне, очень весело. Что до остального — не мои проблемы. Про зомби очень скоро узнают, и они станут проблемой Страны Ужасных Монстров.
— Страна Ужасных Монстров никого лечить не будет, — покачал головой Толик. — Их уничтожат…
— И их, и всех, кто их видел. Эти ребята в любом случае умерли бы. Лорд Ар ищет то же, что и я. И он нашел бы, пусть и позже. И в этом варианте все, кто хоть как-то были причастны к Архипову — умерли бы. Ключевых заменили бы на кейсахов или киборгов. И ничего бы не поменялось.
Эрв повернулся к гному, спокойные карие глаза встретились с такими же глазами Толика.
— Ты ввязался не в ту книгу и не с теми персонажами, где будут чтить человеческие жизни, Толик. Поверь мне, Толик, я когда-то пытался, но выходило только хуже. Жить в этой книге для людей очень печально, Толик. Гораздо бы лучше им было умереть в этой книге, Толик.
— Книге?
— Не обращай внимание, Толик. Расчесывайте бороды и брови — вперед.